«…По улице невозможно было шагу ступить, чтобы не оказаться окруженным почитателями. Когда я начинал раздавать автографы, фаны образовывали вокруг неприступную стену, а однажды на Валентинов день я получил больше шести тысяч открыток».

Первый полный сезон стал и сезоном моего первого успеха. Переход из юношеского футбола в команду мастеров дался весьма легко. Я просто делал то, что умел, и, как мне кажется, делал это неплохо: носился по своему флангу взад-вперед, обыгрывал соперников и иногда брал на себя смелость завершать атаки. За сезон я выходил на поле 38 раз, забил четыре мяча, был признан «Лучшим молодым игроком года» и дебютировал в составе сборной Уэльса.

Тем не менее, окончание сезона принесло команде жуткое разочарование, когда «Лидс» не позволил нам стать чемпионами, хотя мы долго лидировали и внутренне уже готовились принимать поздравления. Пусть это покажется вам эгоистичным, но лично я, в отличие от своих коллег, поначалу испытывал в мае 1992-го чувство удовлетворения, игнорируя тяготившую всех обязанность выиграть чемпионский титул после 25-летнего перерыва. Мы упустили шанс стать чемпионами на «Энфилд Роуд», и радость их игроков и болельщиков произвела на меня столь сильное впечатление, что, пожалуй, только там я понял, что значит для «Манчестер Юнайтед» титул чемпиона Англии.

Вся команда была настроена самым решительным образом восстановить попранную, как нам казалось, несправедливость уже в следующем сезоне, и мы не разочаровали наших поклонников, вернув чемпионский титул на «Олд Трэффорд» впервые с 1967-го года. Мы стартовали не слишком уверенно, но Фергюсон в ноябре 1992-го подписал Эрика Кантона, который стал настоящим катализатором наших действий на пути к победе в чемпионате. Не будет преувеличением сказать, что именно его появление решающим образом способствовало успеху.

Я был несказанно доволен своей формой, тем, что сумел удержать за собой левый фланг полузащиты «МЮ», и тем, что вновь был признан «Лучшим молодым игроком года». Не было и одного намека на спад, который часто случается у футболистов моего возраста во втором сезоне после успешного предыдущего. Алекс Фергюсон категорически запретил журналистам любые «наезды» на меня по поводу моей игры течение двух первых лет моей карьеры в «Юнайтед», и не сомневаюсь, что это сослужило добрую службу.

Титул достался нам после проигрыша «Астон Виллы» «Олдхэму» в матче, который мы смотрели по телевизору. Сразу после финального свистка Стив Брюс предложил организовать у него дома вечеринку. На следующий день мы должны были играть на «Олд Траффорд» против «Блэкберна», нас должны были короновать и чествовать, НО, несмотря на это, мы куролесили дома у Брюса всю ночь. Победа над «Блэкберном» 3:1, тем не менее, стала не следствием состояния аффекта, а совершенно логическим воплощением того неоспоримого преимущества, которое мы имели над соперником в течение всего поединка.

Я был не менее счастлив впоследствии, завоевав еще много титулов чемпиона Англии, но тот, самый первый, стал уникальным в смысле долгожданности — шутка ли, двадцать пять лет спустя! Это был потрясающий вечер, один из тех, что сохраняются в памяти на всю жизнь в мельчайших подробностях!

С успехом пришло постоянное и пристальное внимание поклонников и поклонниц. По улице нельзя было и шагу ступить, чтобы не оказаться окруженным почитателями. Когда я начинал раздавать автографы, фаны образовывали вокруг неприступную стену, а однажды на Валентинов день я получил больше шести тысяч открыток. Впервые я почувствовал, что становлюсь по-настоящему знаменитым, летом 1993-го, когда «Манчестер Юнайтед» совершал турне по Южной Африке в рамках предсезонной подготовки. По окончании одной из тренировок ко мне подошел некий джентльмен и сказал: «Прошу прощения, но с вами хотел бы встретиться Нельсон Мандела». Я отказался верить своим ушам. Моей единственной реакцией было плохо скрытое недоверие: «Что?! Разве он знает обо мне?!», развеять которое смогла действительно состоявшаяся вскоре краткая встреча и беседа с Нельсоном Манделой, воспринятая мной поистине с благоговением.

Перед новым сезоном только одно несколько омрачило мое радостное настроение: за неделю до «Charity Shield» ныне не существующая газета «Today Newspaper» разразилась длиннющим и никому не нужным исследованием, которое касалось моей родословной и рассматривало наши семейные взаимоотношения вплоть до развода моих родителей. Было очень больно видеть столь личные вещи, выставленные газетой на всеобщее обозрение.