Его настоящая фамилия – другая. Его предок упомянут Пушкиным в поэме "Полтава". Его здания строились без гвоздей, а идеи достались человечеству лишь потому, что он сам оплатил их опубликование. По его "чертежам" американцы слетали на Луну.

Настоящее имя этого человека – Александр Игнатьевич Шаргей. Один из пионеров советской ракетной техники, механик-самоучка, гениальный провидец в теории космических полетов.

Его биография содержит множество "белых пятен". Половину своей жизни он прожил под чужим именем, до этой поры неизвестно, где и как он окончил свои дни.

Родился Александр в Полтаве 21 июня 1897 года. Его мать, Людмила Львовна Шлиппенбах, происходила из дворянского рода, которого был шведский генерал Вольмар Антон фон Шлиппенбах. В годы Северной войны он попал в плен под Полтавой ("…Сдается пылкий Шлиппенбах", Пушкин, "Полтава"). Затем поступил на русскую службу, в чине генерал-лейтенанта вышел в отставку, получил поместье в Курляндии и баронский титул.

Воспитывали будущего учёного бабушка с дедушкой. И тому была своя историко-драматическая причина. Мать, Людмила Львовна, будучи беременной, приняла в 1897 году участие в демонстрации протеста, поводом для которой послужило самосожжение народоволки Марии Ветровой в Петропавловской крепости. Часть демонстрантов, в том числе Людмила Львовна, были арестованы.

После этого, в связи с условиями заключения или наследственностью, разум женщины помутился. После рождения сына она умерла. В том же году умер её муж, Игнатий Шаргей. Он был "вечным студентом": учился в Киевском и Санкт-Петербургском университетах, в Дармштадтской высшей школе технических наук. Был одарённым человеком, но в жизни не преуспел.

Будучи учеником Второй полтавской мужской гимназии, Александр Шаргей увидел в книге слово "космос": оно перевернуло его внутренний мир. В 1916 году юный выпускник гимназии взялся за разработку теории космических полетов. Свою первую рукопись он закончил уже прапорщиком Петроградского военного училища.

В марте 1917-го (то есть в дни февральской революции) Шаргея направили на Закавказский фронт. Когда Первая мировая война закончилась, Шаргея, возвращавшегося домой, мобилизовали в Добровольческую армию, из которой он сбежал к родственникам в Киев. Там Александра вновь мобилизовали в белую армию. Понимая, что белого офицера приближающиеся к городу комиссары, скорее всего, не пощадят, родные добыли ему документы на чужое имя. Так Александр Шаргей стал Юрием Кондратюком.

Под этим именем он прожил вторую и главную половину своей жизни. Мечта о космосе не оставляла его. Работая кочегаром на сахарном заводе, грузчиком, подсобным рабочим, он до 1925 года написал две книги. В первой – "Тем, кто будет читать, чтобы строить", он вывел собственное уравнение реактивного движения и представил схему и описание 4–ступенчатой космической ракеты на кислородно–водородном топливе (американцы воплотили эту идею в середине 1960–х годов).

Во второй, "Завоевание межпланетных пространств", более углубленно проанализировал ранее затронутые проблемы, поднял конкретные вопросы развития космической техники: снабжения спутников Земли, использования в качестве ракетного топлива металлов с высокой теплотой сгорания и бороводородов, теплоизоляции космического корабля при движении в атмосфере, детально описал устройство отдельных частей межпланетного корабля, органов его стабилизации и управления движением.

В 1927 году Кондратюка позвали работать в Новосибирск на предприятие "Хлебопродукт". Там он строил и совершенствовал элеваторы. В Главнауку, орган координации научных исследований теоретического профиля, он послал рукопись своего труда "Завоевание межпланетных пространств". Несмотря на восторженный отзыв известного аэродинамика профессора Ветчинкина, последовал официальный отказ. Кондратюк, сидя на хлебе и воде, в 1929 году издал свой труд на сэкономленные деньги – 2000 экземпляров.

Он писал популяризатору идеи межпланетных путешествий профессору Рынину: "Для дальнейшей плодотворной разработки космической темы необходим эксперимент (чисто теоретических методов недостаточно!); время и деньги для них я рассчитываю добыть изобретениями по роду моей теперешней работы в области элеваторной механики. Первые успехи уже достигнуты...". Однако его труд был прерван арестом.

В 1930 году Юрий Кондратюк, недавно назначенный заместителем главного инженера предприятия "Хлебопродукт", с несколькими сотрудниками был арестован по обвинению во вредительстве. Одним из пунктов обвинения было то, что он строил элеватор в городе Камень не только без чертежей, но и без гвоздей. Кондратюка обвинили во вредительстве: мол, его строение не выдержит 10 000 тонн зерна и развалится (элеватор Кондратюка простоял 60 лет и погиб лишь в середине 1990-х годов – от пожара).

В 1931 году коллегия ОГПУ отправила Кондратюка на 3 года в концлагерь на основании статьи 58–7 УПК РСФСР. В 1932-м пребывание в лагере Кондратюку заменили работой в образованном в Новосибирске специализированном бюро для заключённых инженеров по проектированию угольных предприятий. В 1933 году по личному ходатайству наркома тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе, которому доложили о выдающемся изобретателе, Кондратюка досрочно освободили.

В мае 1933 года Орджоникидзе направил Кондратюка в Харьков, в Институт промышленной энергетики, где изобретатель приступил к разработке проекта крупнейшей ветроэлектростанции, намеченной к строительству в Крыму. В 1937-м его даже представили на соискание степени доктора наук. Инициативу в этом проявили профессор Ветчинкин и другие видные советские ученые.

Однако трест "Теплоэнергострой" нанес изобретателю жестокий удар, предоставив характеристику, в которой, среди прочего, было сказано: "Политическое лицо соискателя не выявлено, в общественной жизни треста участия совершенно не принимает". Усилия корифеев науки не увенчались успехом.

В 1938 году было принято решение о прекращении проектирования и строительства мощных ветроэлектростанций. До начала войны Кондратюк жил и работал в Москве – проектировал малые опытные ветровые электростанции.

Летом 1941-го Юрий Кондратюк ушёл на фронт в составе московского ополчения. Он был определен в роту связи 2–го стрелкового полка Дивизии народного ополчения Киевского района Москвы. Некоторые его сослуживцы считают, что он погиб в боях с гитлеровцами 3 октября 1941 года. Однако позже были обнаружены раздаточные ведомости на получение денежного довольствия с ноября 1941 года по январь 1942 года. Подпись Кондратюка на них и его автограф, хранящийся в архиве Академии наук, идентичны. Таким образом, можно утверждать, что в январе 1942 года ученый был ещё жив.

Относительно дальнейшей судьбы Кондратюка-Шаргея имеются разные версии, в которых домыслов гораздо больше, чем фактов. По одной, Кондратюк не погиб, а попал в плен и оказался в ракетной лаборатории Вернера фон Брауна. Высказывалось даже фантастическое предположение, что Кондратюк и фон Браун – одно лицо..!

В 1961 году в США была принята программа "Аполлон", целью которой являлось осуществление первой пилотируемой высадки на Луну. В этой программе использовались космический корабль "Аполлон" и серия ракет-носителей. Некоторые исследователи утверждают, что разработчики "списали" программу из книги Юрия Кондратюка "Завоевание межпланетных пространств". Их уверенность основана на том, что в основных чертах идеи Кондратюка совпадают с изложенным в подготовленной программе "Аполлон".

Как сказал один из ведущих инженеров проекта "Аполлон": "Когда дождливым июльским утром 1969 года я стоял на мысе Канаверал, провожая корабль "Аполлон", призванный доставить астронавтов к Луне и обеспечить выход первого землянина на лунную поверхность, я думал об одном-единственном человеке. Это русский, Юрий Кондратюк, личность уникальная, выдающаяся, без которой человечество, даже освоив космические аппараты, ещё очень долго топталась бы на околоземных орбитах. Он заслуживает самой благодарной памяти потомков".