Наверное, никто не умеет выражать свое отношение к тому или иному явлению или персонажу в футболе столь же эмоционально и экспрессивно, как итальянские журналисты. Один из них, Беппе Ди Коррадо, в своей книге "Над скамейкой запасных: до и после Моуриньо" написал свой собственный портрет португальского специалиста, отдав должное лучшему тренеру мира. Предлагаю вашему вниманию отрывок из этой книги.

Философия Жозе Моуриньо - это пауза. Жозе начинает говорить, делает паузу, а потом снова продолжает: он только что придумал, что сказать дальше. "Я хотел бы иметь Астон Мартин, но если кто-то потребуют у меня миллион за Астон Мартин, я скажу, что он сумасшедший, потому что машина стоит всего двести пятьдесят тысяч". Моур заимствует у Эпикура и Джона Стюарта Милля, из их философии утилитаризма, согласно которой человек, явления и процессы не обладают ценностью сами по себе, а рассматриваются лишь как средства для достижения цели. Есть нечто, и есть он. Жозе улыбается, держа Кубок в руке, футболку со скудетто, машину в гараже. Он спокоен и уверен в себе, когда у него есть подписанный контракт, или когда футболист, с которым он хотел работать, переходит в его команду. Ему нужно нечто, что можно потрогать, увидеть, почувствовать. Не обязательно осязаемое, но настоящее. То ли он сам пришел к этому, то ли его напутствует жена Тами, изучавшая философию в университете, - доподлинно неизвестно. Но нам и не нужна правда - бесполезная и поверхностная, потому что и сам Моур такой: спонтанный, метающийся между импульсивностью и рассудительностью, он берет идеи из истории философии, даже не догадываясь об этом. Получается смесь мыслей и идей, отдаленных во времени и пространстве, которые, слетая с его уст, неожиданно приобретают стройность и точность, становясь как никогда уместными. Потому что Моуриньо - индивидуалист, помешанный на коллективизме, материалист и экзистенциалист одновременно, этичный и аморальный.

Он - высокомерный релятивист, философский оксюморон, но, если кто-то решаетсяопровергать общепринятое, потом он не имеет права жаловаться. Жозе делает это, потому что обожает вызывать противоречия, одерживать верх, волновать умы. Моур говорит то, что думает, и иногда потому что другие думают иначе. В этом проявляется его желание достичь цели как можно раньше: результат важнее всего. На поле и вне его, в сражении с соперниками и с журналистами: прагматизм - вот та догма, которой Моуриньо руководствуется, почерпнув ее из философии утилитаризма. "От нападающих, вроде Роналдо, можно требовать участия в прессинге не больше, чем на три секунды, а я нуждаюсь в большем". Жозе хочет получить максимум возможного. В этом его сила, его дух, как в знаменитой метафоре об омлете: "Это как омлет и яйца. Нет яиц - нет омлета! Все зависит от качества яиц. В супермаркете продают яйца первого, второго или третьего сорта, и одни стоят дороже, из них получается более вкусный омлет. Так что, если у тебя нет денег на яйца первого сорта, начинаются проблемы". Такая же история, как и с Астон Мартин. Моуриньо не согласен брать то, что ему дают, если он может получить то, что хочет. Потому что весь смысл его работы - победа. Его команда играет некрасиво? Неважно, главное, сколько очков у нее в таблице. Сдвиг от утилитаризма к тотальному прагматизму - это метод нападения, а также самозащиты. "Кто о тебе вспомнит, если ты ничего не выиграл?"

Еще есть его идея о титуле, "титуло", как он произносит. Трофее, который можно продемонстрировать, медаль, украшающая грудь. Так мы приходим к другому течению, не чуждому Жозе. Необходимость получить результат ведет к сравнению с другими, к непрерывному противостоянию с соперниками. Командами, арбитрами, тренерами, странами: Жозе постоянно обращается к приему сравнения. "О том, чтобы сравнивать мою тренерскую карьеру с карьерой Франка Райкаарда, не может быть и речи. Он работает много лет и не выиграл ничего - я за несколько лет работы выиграл все". Или с тренером Ромы Лучано Спалетти: "Считаю, что мы играли против великолепных футболистов. Я говорю о Роме. Футболистов, которых я бы с удовольствием получил для своей команды. Однако все они окажутся с zero tituli". Подобные высказывания Жозе позволял себе в адрес тренера Арсенала Арсена Венгера и не раз позволит себе в будущем. В адрес тех, кто хотел бы иметь то же, что и он. Часто так и есть: они страдают от скрытой зависти и Моур их развенчивает без малейшей доли сожаления. Все ненавидят проигрывать, особенно проигрывать Жозе, потому что победы только подпитывают его стремление к успеху: "Победитель - не то, кто выигрывает, а тот, у кого остается стремление к победе. Если ты получаешь, что хотел, но продолжаешь дальше работать ради новых достижений, только тогда у тебя есть психология победителя". Ради собственной победы и поражения других, Моуриньо остается в игре до самого конца. Он говорит, нападает, бросает вызов. Он не боится последствий агрессивных высказываний. Он постоянно чувствует себя в окружении врагов.

Жозе везде видит заговор, чем напоминает Фуко, он верит, что все спят и видят его падение, он боится, что вокруг него плетутся интриги, поэтому он атакует, действуя на опережение. Сравнение для него - это жизнь, это основа, это спасение. Он нуждается в нем: сравнительное противопоставление Хайдеггера, постоянная схватка между самим собой и другими, желание выступить против других, чтобы почувствовать себя сильнее, лучше. По Хайдеггеру люди находятся в зависимости от других: "Не он сам, а другие лишили его собственного бытия". Моуриньо использует зеркальное отображение: он хочет, чтобы другие зависели от него, чтобы получить то, о чем говорил Хайдеггер. Зависимые никогда не воспринимают других, как конкретного другого, он воспринимают других, как единое целое, как толпу. Жозе удается сделать это своим преимуществом: другие редко нападают конкретно на него, а он, наоборот, всегда называет имена. Так же, как и в первый день после прибытия в Италию, он не ждал, когда заговорят другие, как они будут его оценивать, критиковать, он сказал все первым - прямо в глаза, не скрываясь и не испытывая сомнений.

От Хайдеггера и, прежде всего, от Сартра Моур позаимствовал идеи экзистенциализма. Они слышны в его фразах, подобных этой: "Если бы я хотел легкой работы, я бы остался в Порту в прекрасном голубом кресле с Кубком чемпионов в руках. Бог, а после Бога - я". Он ничего не оставляет на самотек, просчитывая каждую деталь. Он ничего не делает, не подумав: поиск выхода предполагает подбор правильных слов, подкрепленных фактами. Так слово становится действием, становится перфомансом, - это происходит, когда он злится или должен сказать нечто основополагающее: "В футболе "если" не работает". Жозе обращается к разным взглядам в зависимости от того, говорит ли он о себе или о команде. Когда он говорит о команде, то превращается в настоящего коллективиста а-ля Робеспьер: "Считайтесь только с благом общества и интересами человечества!", применяя его идеи и модифицируя их в соответствии с собственными целями и потребностями, не забывая базовой концепции. Человек, индивидуум обязан считаться с другими, которые разделяют с ним момент бытия: он творит команду и заставляет других творить ее.

Есть и от Гегеля: "Не существует великих футболистов, способных выиграть в одиночку. Даже самый сильный игрок должен взаимодействовать с коллективом и соизмерять свои потребности с потребностями других". Жозе часто повторяет: "Я не революционер и ничего не собираюсь менять. Я просто человек с четкими представлениями и с философией работы, которая частично совпадает с моей жизненной философией: быть честным, открытым и амбициозным. Это те качества, которые я никогда бы не хотел потерять". Вот, где четко просматривается то, как Моур вживается в образ другого человека. Жозе - коллективист, когда говорит о других, и индивидуалист, когда говорит о себе. Также мы понимаем, когда он некорректен, понимаем, когда провоцирует, когда выходит за допустимые рамки. Однако он нам все равно нравится, как нравится доктор Хаус - тоже настоящий ублюдок и от того еще более привлекательный. Все хотят быть доктором Хаусом, и, если не все хотят быть Моуриньо, то только потому, что он представляет определенную команду. А команда всегда ограничивает чувства, сдерживает их. Ведь никто не будет любить тренера соперников, не так ли? Миланист никогда не назовет Моуриньо великим, но он будет восхищаться им про себя. Он нравится, потому что является тем, кем в глубине души стремится стать каждый человек: успешным, богатым и при этом гордиться своей свободой.

Некто скажет, что легко говорить, сидя на чемодане с деньгами. Может, это и верно, однако есть много других, кто зарабатывает не меньше или не намного меньше, чем он, но почему-то не спешит быть столь же откровенным. Тут тоже есть нечто от доктора Хауса. Они смотрят друг на друга, как в зеркало, главные герои эпохи победившей политкорректности, которая сводит на нет все разнообразие. Моур не признает такой мир, он решил это для себя и начал действовать соответственно, как это предписывают законы этики. Он переходит границы того, что считается приемлемым, делая вид, что он не догадывается о существовании этих границ. Но это не так - он все прекрасно знает и делает специально, он их нарушает, придерживаясь своих собственных целей. Тот, кто говорит о своей победе даже тогда, когда проиграл, может вызвать только два чувства - раздражение или восхищение. Но никто не остается равнодушным. Моур делает это специально, он все продумывает и действует, чтобы вызвать реакцию. Эффект этики: благодаря своему своеобразному способу действовать Жозе заставляет задумываться о том, что он говорит, и верить ему, потому что озвучивает и то, что правильно, и что ошибочно, и то, что корректно, и что некорректно. А чувство непереносимой антипатии, которое он вызывает у тех, кто его ненавидит, - именно та реакция, которой он ждет.

Моуриньо неоднократно объяснял это и в Англии и в Италии, поэтому его позиция ясна для всех или почти для всех: "Вы не привыкли к такому человеку, как я. Столь открытому. Такому, который видит себя так, как считает правильным, который не боится высказывать о том, что чувствует и что думает, даже если это кажется некорректным. Мне было бы намного легче и удобнее сказать, что результаты будут видны в конце и все возможно. Так у меня не было бы проблем. Я бы сказал вам то, что вы привыкли выслушивать каждый день. Вместо этого я вам говорю, что мы выиграем чемпионат, и вы думаете, что я ломаю комедию, смеюсь над вами, выказываю отсутствие уважения и скромности. Но я не собираюсь меняться: если я ошибусь, вы потом мне обязательно укажите на мою оплошность, однако я все равно предпочитаю оставаться таким, какой я есть. Искренним". Это его личная провокация. Его выбор. Потому что здесь человек представлен как индивидуум, как личность, а не как общность. Единственная реальность, наполненная смыслом в мире, где нет никакого установленного порядка. Это Кьеркегор: "Личности предоставляется право на свободу и на выбор; личность определяется в ситуации, в которой человек обязан решить - принимать или отказываться от возможностей бытия".

Моуриньо и есть эта личность, у которой есть полная свобода выбора по отношению к своей судьбе. Жозе всегда мыслил в подобных категориях: каждый человек, сталкиваясь с жизненно важным выбором, обязан сам принять решения. Настоящая личность - тот, кто "не отступит у Фермопил, потому что обязан остановить вражескую армию, во что бы ни стало. Если враги пройдут, он проиграл". Когда Моуриньо назвал себя Особенным, он сделал это, чтобы раз и навсегда объявить: он не собирается искать себе оправдания и списывать свои ошибки на других, он берет всю ответственность на себя, в хорошем и в плохом. "Если я не выиграю чемпионат или Лигу чемпионов - это будет провалом". Свои новые Фермопилы Моуриньо встретил на Сантьяго Бернабеу.