Анастасия Волочкова
Российская балерина, актриса и общественный деятель. Заслуженная артистка России. Лауреат Международного конкурса имени Сержа Лифаря, обладательница приза «Золотой лев» и «Benois de la Danse».
Дата рождения 20.01.1976
Сайты Официальный сайт Страница на Facebook Страница в Twitter Дневник в LiveJournal Страница ВКонтакте
Деятельность Актрисы, Балет, Общество, Светские львицы, Танцы
Страны Россия
Поделиться

Анастасия Волочкова: «Лучшая диета для меня — работа»

О ней ходит множество слухов, отражающих нелицеприятное отношение завистников к ее таланту, однако для зрителей она все равно остается воплощением красоты, грации, трудолюбия и профессионального мастерства. Ученицу легендарной балерины Наталии Дудинской Анастасию Волочкову впервые в истории Мариинского театра приняли в труппу еще до окончания хореографического училища. Потом был дебют в Большом и головокружительный успех не только в России, но и во всем мире. О том, какой ценой дались современной королеве русского балета эти победы, знают лишь ее самые близкие люди. Но великое терпение и упорство, с которыми она двигалась к цели, сделали свое дело. О нелегком пути к успеху Анастасия Волочкова поведала нашим читателям.

— Анастасия, в балет приходят в очень раннем возрасте. Как это произошло у вас?

— Мне было пять лет, когда мама впервые привела меня в Мариинский театр на «Щелкунчика» (кто бы мог подумать, что я и сама буду танцевать партию Маши много лет спустя!). Меня настолько покорила та волшебная сказка, что после ее просмотра в моем сердце зародилась мечта стать балериной.

— В отличие от большинства детей у вас, выбравшей творческую профессию, наверное, и распорядок дня был особый?

— Когда я поступила в училище, у меня, к сожалению, не было требуемых природных данных: растяжки, гибкости, прыжка, выворотности, хорошей стопы — в общем, почти ничего, кроме подходящего телосложения и огромного желания. Поэтому мне следовало много работать: время с половины девятого утра до половины седьмого вечера я проводила в школе, где шли балетные уроки, совмещенные с общеобразовательными, затем с восьми-девяти часов вечера занималась с педагогом, который ежедневно приезжал ко мне домой.

— Постоянные изнурительные тренировки не наводили время от времени на мысль, что детство проходит мимо?

— Конечно, у меня практически не было возможности играть, гулять во дворе с друзьями. Но я не жалею, так как то, что я приобрела, гораздо больше того, чем пришлось пожертвовать. Вообще, ребята, обучающиеся в хореографических, музыкальных, художественных школах, отличаются от сверстников, которые посещают общеобразовательные заведения, и культурой общения, и манерой поведения. Я с детства ощущала особую гордость за то, что связана с миром искусства.

— Рассказывают, что поначалу вам часто приходилось слышать неприятные окрики преподавателей: «Ты никогда не станешь балериной!»

— Такое действительно было. И когда педагоги перед всем классом говорили, что я буду работать инженером, врачом, учителем, но не танцевать, меня это очень сильно ранило, ведь они разрушали мою мечту. Веру во мне поддерживали лишь родители и самые близкие люди.

— Вероятно, тем самым преподаватели хотели вас подстегнуть?

— Вряд ли, понижая самооценку ребенка, можно разбудить в нем желание лучше выполнять упражнения и двигаться дальше. Мой совет всем родителям: никогда не лишайте детей веры в то, к чему они стремятся, чего хотят добиться, и ни в коем случае не пресекайте их попыток что-то сделать для достижения цели.

— О чем вы думали, будучи совсем маленькой девочкой, во время изматывающих занятий?

— Я всегда понимала: нужно заставить себя как следует позаниматься сегодня, чтобы в дальнейшем пожинать плоды своего труда, достигать больших высот и отличных результатов. Так и вышло…

— Со стороны кажется, что главное для балерины — растяжка. А что, с вашей точки зрения, важнее и труднее всего?

— В балете основное — красота, грация, пластика, координация движений… Моя профессия предполагает гармонию — сочетание техники, актерского мастерства, определенных личностных качеств (которые всегда проявляются на сцене) и харизмы, поэтому сложнее всего для меня было развить в себе нужные черты характера и приобрести те физические данные, которые отсутствовали изначально.

— В 1996 году вы получили свою первую золотую медаль. Чем именно она вам дорога?

— Победой, причем не только над остальными участниками, но и над теми событиями, которые предшествовали соревнованиям. Руководитель балетной труппы Махар Вазиев не задействовал меня в гала-концертах, объясняя это тем, что к ним допускают лишь лауреатов международных конкурсов. Поэтому моей задачей было во что бы то ни стало доказать: я могу стать лучшей и завоевать это почетное звание. Когда же Юрий Николаевич Григорович и международное жюри вручили мне золотую медаль, я почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Действительно, это был тяжелейший конкурс — тогда даже второе место никому не присудили: после первой премии сразу шла третья. Получив столь серьезную награду, я надеялась, что по возвращении в театр буду танцевать, но мне с ухмылкой заявили: «Здесь ваша медаль ничего не значит!»

— В свое время в городе Сен-Пельтен вам вручили приз «Золотой лев» как самой талантливой молодой балерине Европы. Что вы испытывали?

— Ощущала огромную ответственность, ведь это происходило в присутствии членов международного жюри. Приз получала опять же из рук Юрия Николаевича Григоровича. Конечно же, я была очень рада, но прекрасно понимала: чтобы достичь новых вершин, нужно продолжать работать.

— Зрители думают, что балерины постоянно мучают себя диетами… Так ли это?

— Расхожее мнение, что диета — неотъемлемая часть балетной карьеры, является глубочайшим заблуждением. У меня, например, своя система питания, главный принцип которой — легкость. Я ем практически один раз в день. В моем рационе всегда присутствует немного рыбы на пару, а также салатные листья всех видов. Самое любимое блюдо — шпинат с тертым сыром пармезан.

— Кто-то специально разрабатывал для вас меню?

— Я всегда сама находила решения, касающиеся изменения режимов питания и образа жизни. Еще учась в балетной школе, поняла: мясо — очень тяжелая пища. Поэтому с восьми лет его не употребляю и при этом прекрасно себя чувствую. По моей просьбе мама готовила овощные котлеты из свеклы, морковки, кабачка… А вообще, для меня самая хорошая диета — работа. Чем больше у меня спектаклей, концертов, выступлений, тем лучше я выгляжу и чувствую себя. Можно изводить себя любой диетой, но без физической нагрузки организм будет набирать вес даже на воде.

— Вы известный человек, а посему должны выглядеть на все сто. Кто же создает ваш стиль?

— Я сама одеваюсь, делаю макияж (даже для видеосъемок и фотосессий) и слежу за своим внешним видом.

— Ваша дочка Ариадна мечтает пойти по вашим стопам?

— Как-то полгода назад ей на глаза попались мои пуанты. После попытки надеть их и потянуть носочек Ариша пришла ко мне со словами: «Посмотри, мама, как у меня хорошо получается!» Я чуть не расплакалась от такой трогательной сцены. Согласитесь, очень приятно осознавать, что уже в этом возрасте ее интересует то, чем я занимаюсь. А вообще, она растет подвижной, активной девочкой: любит плавать (мы вместе посещаем бассейн), а во время моих тренировок на «Ледниковом периоде» часто ходила со мной на каток. Однажды даже начала танцевать под музыку. Тогда я спросила ее: «Кем же ты собираешься стать — певицей или балериной?» На что она ответила: «Буду кататься на коньках».

— Кстати, о «Ледниковом периоде»: вам как человеку физически подготовленному, наверное, легче других звезд дался переход с пуантов на коньки?

— В балете и в фигурном катании абсолютно разная нагрузка. На сцене ты танцуешь на вытянутых ножках и носочках, а на льду все делаешь на согнутых ногах и сокращенных стопах. Когда Александр Жулин, мой тренер, впервые вывел меня на лед, я не катилась, а просто шла по нему, как по сцене. Кроме того, я и представить себе не могла, какие технические сложности могут возникнуть на проекте, не говоря уже про травмы и падения. Мне казалось, все будет намного проще. Каждый номер нужно было готовить в сжатые сроки, быстро подбирать музыку и шить костюмы и при этом не обращать внимания на несправедливое судейство и неконструктивную критику.

— Что вы имеете в виду?

— Мы с Антоном, моим партнером по танцам, так до конца и не поняли, чего добивались от нас члены жюри и что именно они хотели увидеть в нашем исполнении. Динамичного, быстрого танца или медленного катания, статичного образа или изменений? Хорошо, что мы не пошли у них на поводу и не стали менять свой стиль, ведь по отношению к нашей паре невооруженным глазом была видна особая требовательность и предвзятость. Тем не менее нисколько не жалею о том, что решилась участвовать в «Ледниковом периоде», ведь я согласилась на это не ради славы — известности и любви зрителей мне не занимать! Важнее было доказать себе, что я могу это сделать несмотря ни на что.

— Своего рода очередное преодоление препятствий?

— Конечно. Как и тогда, когда я с третьей попытки поступила в хореографическую школу, хотя педагоги раз за разом выносили мне жесткий приговор: «Нет ни высокого прыжка, ни хорошего шага, ни правильной стопы». После их отказов я плакала, но продолжала заниматься: утром, днем, вечером… И меня приняли! Однако на этом борьба не закончилась. Я тренировалась с не меньшим упорством, брала дополнительные уроки. Выходные и каникулы для меня просто не существовали: занятия шли зимой, летом, весной, осенью… В результате, на выпускном экзамене я получила самый высокий балл. Никто из одноклассниц не ожидал такого поворота событий, так как они считали вопрос моего отчисления после экзамена давно решенным (мне все давалось с огромным трудом, о чем, разумеется, все знали). В отместку они объявили мне бойкот, что было для меня серьезным потрясением.

— Говорят, переживая из-за демарша «подруг», вы стали писать стихи…

— Я об этом совершенно забыла, но года три назад моя мама, в очередной раз приехав из Петербурга ко мне в гости, привезла с собой два потрепанных листочка. На тех клочках были мои стихотворения, в одном из которых я выплеснула эмоции того памятного дня, когда одноклассницы демонстративно от меня отвернулись. Оказалось, в те годы мама довольно часто находила мои стихи — однажды даже обнаружила строчки, написанные бисерным почерком, на обоях старой квартиры. Кстати, она рассказала, что я хорошо рисовала. Мама даже сохранила один из набросков, сделанных мною в возрасте пяти лет, и не так давно показала мне ту забытую картинку из далекого детства…

— В свое время вы снялись в фильмах «Место под солнцем» и «Черный принц», получившем Гран-при Международного независимого фестиваля в Нью-Йорке. Это еще одна попытка проявить себя в необычной ипостаси?

— Образы Кати Орловой (в первой картине) и Натальи Гончаровой (во второй) показались мне очень близкими. К тому же это стало интересным опытом, тем более что на съемочной площадке мне помогали такие замечательные актрисы, как Людмила Чурсина и Ия Саввина. Кстати, не ожидала, что в ходе съемок теряется огромное количество актерского времени на такие, казалось бы, мелочи, как установка света. Для меня подобоное просто неприемлемо, поэтому я использовала свободные часы с пользой для себя — проводила фотосессии, давала интервью. Что же касается «необычной ипостаси», то принадлежность к классическому балету не исключает того, что я могу, допустим, вести «Новогодний вечер на НТВ» или «Золотой граммофон» на Первом канале. Я хочу быть разной, мне интересно пробовать что-то новое. Ограничиваться только сценой — значит обкрадывать саму себя.

— Вы даже пошли учиться в Высшую школу экономики… Применяете ли на практике полученные знания?

— А как же! Возьмите, к примеру, такой предмет, как теория принятия решений, — там я почерпнула для себя массу полезной информации. Уверена, в жизни это пригодится, ведь многими вопросами я если и не занимаюсь самостоятельно, то, по крайней мере, вникаю в их суть. Или, скажем, социальная психология — применима ли она в моей профессии? Конечно. В программе МВА много важных и интересных предметов: общий менеджмент, финансовая математика и т. д. Жаль только, что из-за учебы, на которую каждый вечер уходило по четыре часа, времени на игры и общение с Аришей оставалось до обидного мало. А часть материала (и довольно обширную) мне вообще пришлось сдавать экстерном.

— Что вам больше всего помогает в работе и повседневной жизни?

— Во-первых, моя замечательная дочка Ариша, радость общения с которой каждую секунду переполняет мое сердце. Готова вечность проводить с ней, смотреть, как она ходит, поет, играет… Ее взгляд — детский, непосредственный, открытый — проникает в самые сокровенные уголки души. Во-вторых, мне очень помогает любовь зрителей, поклонников и ценителей моего таланта. Вы даже не представляете, какую радость я испытываю от встречи с ними, какой подъем ощущаю. Без их ежедневной поддержки я, наверное, чувствовала бы себя обделенной. Именно поэтому снова и снова буду им дарить свои выступления, ведь все, что я делаю, вернется сторицей — улыбками, аплодисментами и любовью.

Другие статьи: