Валерий Васильевич Лобановский тренировал сборную Советского Союза на трех мундиалях подряд (в 1982 году – в составе триумвирата с Константином Бесковым и Нодаром Ахалкаци). Мы предлагаем вашему вниманию отрывки из знаменитой книги мэтра Бесконечный матч о самом успешном из этих выступлений – на ЧМ-86 в Мексике.

В Мексику и обратно

…На время чемпионата мира я предполагал быть в числе миллионов телезрителей или же (все зависело от календаря всесоюзного чемпионата) съездить в Мексику в специализированной группе советских тренеров, которые, к слову, всегда присутствуют на крупнейших футбольных турнирах.

Думать, правда, обо всем этом было недосуг. Клубные заботы вытеснили все остальные. Победы над венским Рапидом, с которым пришлось играть в самые неудобные для нашего футбола сроки, над решительнейшим образом настроившейся на матчи с киевским Динамо пражской Дуклой и, наконец, мадридским Атлетико, мечтавшим подтвердить справедливость притязаний испанских команд на европейские трофеи. Победы над всеми этими клубами, выигрыш Кубка обладателей кубков стоили футболистам и тренерам нашей команды много сил и нервов. Пусть никого не вводит в заблуждение крупный счет в играх с этими соперниками – такой, как 4:1, 5:1, 3:0.

[В то же время] …игры, которые провела наша сборная накануне Мексики, с точки зрения результата, да и не только результата, не удовлетворили ни профессионалов, ни любителей футбола. Отсюда – потоки писем, которые приходили в Управление футбола, в Госкомспорт, в киевское Динамо, в другие команды. В письмах – недоумение и вопросы: когда же будет игра, когда будет результат?

…Ситуация в сборной накануне ее отъезда в Мексику оказалась сложной. Деятельность команды, судя по всему, никого не устраивала. После победы в Кубке кубков я несколько раз летал по маршруту Киев – Москва – Киев, выслушивал различные предложения, соглашался с ними и не соглашался, внутренне для себя по основному из них – возглавить сборную – долго не мог принять определенного решения. С одной стороны, прежним руководством были приглашены в сборную девять игроков киевского Динамо, вроде бы сам бог велел работать с ними динамовскому тренеру из Киева. Но с другой, катастрофически мало времени оставалось для подготовки команды, сообразуясь с тем футбольным направлением, которое исповедую я вместе со своими единомышленниками. Первое обстоятельство перевесило. Разумеется, повлияло на мое решение и желание большинства игроков сборной работать вместе.

Не теряя ни одного часа даром, засучив рукава, наш тренерский коллектив, в который вместе со мной вошли Никита Павлович Симонян, Юрий Андреевич Морозов и Сергей Михайлович Мосягин, приступил к работе. Выбор коллег не был случайным: мы вместе работали в сборной в 1983 году, когда единственное поражение в отборочной группе чемпионата Европы от португальцев в Лиссабоне (0:1) поставило под сомнение наши возможности и способности и мы были отстранены от сборной.

…Надо сказать, перед нами возникло огромное количество вопросов, на решение которых отводились считанные дни, а иногда и часы.

Очень важная задача – объединить людей. Коллектив в общем-то сложился неплохой. Это мы поняли сразу. Игроки нацелились на очень высокую задачу. В этом плане нам нетрудно было скооперироваться. Если же говорить о чисто человеческих контактах, то они установились довольно быстро, через неделю мы стали "ощущать" друг друга: футболисты приняли наши требования, а мы разглядели какие-то шероховатости в их поведении. Нужно было добиться того, чтобы жить одной целью, чтобы поддерживать друг друга и доверять друг другу. Поскольку база для этого существовала – киевское Динамо, задачу эту решить удалось.

Программа подготовки была составлена таким образом, чтобы, во-первых, поддержать достаточно высокий уровень готовности игроков киевского Динамо, а во-вторых, подтянуть к этому уровню, насколько возможно, остальных футболистов. Не менее важная часть программы заключалась в том, чтобы добиться единой тактической трактовки игры. Учитывались в программе и условия Мексики, и акклиматизация, и возможность возникновения ее второй волны, о чем предупреждали ученые. К слову, трудности акклиматизации были восприняты нами как неизбежность и реальность для всех команд на чемпионате миpa. Футболисты ни разу не сделали ни малейшей попытки свалить свои неудачи и промахи на природные условия, а в весе они теряли до двух килограммов после тренировок и четырех – после игр.

За время до отъезда на чемпионат мира – в Новогорске и до первой игры – в Мексике нам многое удалось сделать. Во всяком случае, необъяснимая иногда робость наших футболистов перед соперниками на важных турнирах, характерная для сборной и клубов, была снята. А хорошая игра, если ее удается показать, – всегда убедительный аргумент. После первого же матча – с венграми – нас признали. А когда признают, проще становится играть, проще демонстрировать свои сильные стороны. Уже нас начинают бояться, под нас подстраиваются, уже мы диктуем условия.

Помню, перед самым отъездом в Мексику меня остановили в Шереметьеве журналисты французского телевидения. За несколько часов до отлета я отвечал на их вопросы. Некоторые из них запомнились:

– Кто, на ваш взгляд, из участников мексиканского чемпионата способен занять самые высокие места?

– Двенадцать команд, то есть половина из тех, которые приедут в Мексику.

– Какое место планирует занять сборная СССР?

– Она входит в число этих двенадцати команд.

– Как вы намерены в игре со сборной Франции решать "проблему Платини"?

– Платини – один из лучших футболистов мира на сегодня, но во французской команде много и других сильных игроков, таких, как Жиресс, Тигана… Поэтому решать мы будем не "проблему Платини", а проблему сборной Франции. Впрочем, думаю, в игре с нами какие-то сложные проблемы встанут и перед чемпионами Европы.

– Какой футбол вы будете показывать в Мексике – атакующий или оборонительный?

– Мы будем стремиться к гармоничному футболу, который предполагает разумный баланс атакующих и оборонительных действий.

…Почти двадцатичасовой перелет с посадками в Шенноне и Гаване. В аэропорту Мехико – толпы болельщиков и собирателей автографов, журналисты, фотокорреспонденты…

Мы пришли в себя только в автобусе, который часа три вез нас в Ирапуато. На подъезде к городу в радиофицированном автобусе вдруг прекратилась какая-то рекламная передача на испанском языке и на чистом русском прозвучало: "Дорогие советские футболисты! Жители Ирапуато сердечно приветствуют вас! Ирапуато – с вами!" Согласитесь, приятно такое услышать на земле далекой Мексики, на которой нам предстояло защищать честь советского футбола.

На первую же нашу тренировку заявилось несколько тысяч болельщиков. Это бы ладно, но вечером смотрим телевизор и глазам не верим: тренировка на радость соперникам показана на экране. Пришлось принять некоторые меры, чтобы прекратить подобную утечку информации. Впрочем, "режим секретности" создали вокруг себя все команды. Когда, к примеру, наши представители попытались "подсмотреть" товарищеский матч сборной Венгрии в Леоне с одним из местных клубов, они были обнаружены, и деликатно, но настойчиво их попросили удалиться.

Мексика жила в предвкушении начала чемпионата, мы – в ожидании первого матча. Провели две контрольные встречи, проба сил прошла вполне удовлетворительно. Главное, мы убедились, что футболисты быстро адаптировались к новым условиям.

…Не буду посвящать читателей во все таинства наших тренировочных будней. Не столько из опасения утечки информации, сколько из боязни утомить. Скажу лишь, что положительного эффекта (речь не о результате, а о достигнутом качестве игры, по достоинству оцененном специалистами) удалось добиться прежде всего благодаря применению различных тренирующих средств, чередованию нагрузок и с помощью разнообразных, не утомляющих психику форм занятий. Они были очень непродолжительными по времени, но исключительно интенсивными. Разумеется, интенсивность их менялась в зависимости от целей и задач каждого занятия, от состояния игроков и турнирного календаря.

Все это и способствовало тому, что наша команда в мексиканских условиях могла заданно или по обстоятельствам чередовать темп и ритм игры, применяла различные методы коллективных действий в атаке и в обороне, сохраняла достаточно высокий уровень работоспособности. И это при том, что большинству ее игроков в составе киевского Динамо довелось в первой половине сезона испытать перегрузки, почти равные энергозатратам полного сезона.

...Соперник [по первому матчу], как мы знали и видели, был высоким по уровню. Достаточно сказать, что с 1985 года до чемпионата мира венгры вообще никому не проигрывали, европейская пресса создала вокруг этой сборной ореол, говорили о возрождении венгерского футбола, проводили параллели с командой Венгрии середины пятидесятых годов, когда действительно она была одной из сильнейших на континенте, если не самой сильной.

Матч СССР – Венгрия стал на чемпионате мира своего рода сигналом остальным: можно и в природных условиях Мексики играть на высоких скоростях, чередуя, конечно, темп. До этой встречи ведь как было: медленный розыгрыш мяча, редкие всплески скорости. (Пеле так оценил матч сборной Бразилии и Испании, показавшийся на глазок игрой высокого уровня: "Я впервые видел такую слабую и медленную игру нашей сборной. Мне, бразильцу, было стыдно слышать, как после окончания матча зрители освистали футболистов. В современный футбол шагом не сыграешь…") Словом, высказывались предположения, что на чемпионате мира все матчи будут проходить неспешно, а кто ловчее поймает соперника на ошибках, тот и выиграет. Такое мнение продержалось до нашей игры с венграми.

Можно считать, что мы подавили соперника уверенностью. Можно говорить также, что два "быстрых" гола Яковенко и Алейникова привели сборную Венгрии в шоковое состояние. Все это, видимо, так, но не характеризует полностью хода игры, в которой наше преимущество выразилось в шести голах.

В матче этом, если судить по стартовому составу – Дасаев, Ларионов, Бессонов, Кузнецов, Демьяненко, Яремчук, Алейников, Яковенко, Заваров, Рац, Беланов, – у пас вышел на поле лишь один "чистый" форвард – Беланов. Однако помогали ему в атаке еще пять-семь человек, сам же Беланов не гнушался оборонительных действий, когда кто-то из партнеров по средней линии, выполнивших огромный объем работы, задерживался в атаке. Возвращались быстро на свою половину поля при срыве нашей атаки не те, кому положено это "по должности", а те, кто в данный момент был ближе к нашим воротам. Иначе и быть не может…

В игре с венгерской сборной во многом удалось реализовать все наши принципы коллективного футбола. Скорость, синхронность, полная взаимозаменяемость уже в первом тайме сделали свое дело. 3:0, вроде бы все в порядке, можно и передохнуть, сберечь силы, которые в мексиканских условиях расходуются значительно быстрее, чем на равнине. Но было бы с нашей стороны антипедагогично просить в перерыве футболистов потихоньку сбавлять темп. Подобная просьба могла бы привести к нежелательным последствиям, самим же игрокам, большей частью молодым, просто-напросто не хватало опыта, чтобы при таком яге результате затратить меньше сил. В футболе умение подавлять эмоции разумом приходит с опытом, причем опытом коллективным.

Должен сказать, что многие специалисты в Мексике были удивлены уровнем технической готовности наших футболистов, называли его высоким. Совсем недавно такие заявления могли шокировать кого угодно. Конечно, во внешних проявлениях технического мастерства – в мягкости, в элегантности работы с мячом – мы уступаем латиноамериканцам. Но мягкость и элегантность – не составляющие футбола, это вообще субъективные понятия. Что же касается надежности, своевременности выполнения технических приемов и, что самое главное, работы с мячом на скорости, то мы выглядели подчас предпочтительнее южноамериканских футболистов…

Техническое наше преимущество подтверждает и статистика: допуская 20–25 процентов брака (только в первом тайме матча с канадцами было 32 процента), наша команда вышла на очень высокий мировой уровень, прежде такие показатели были доступны только отдельным выдающимся футболистам (сейчас, конечно же, звезды их превзошли). Повышение индивидуального и коллективного технического мастерства сказалось во многом и на числе голевых ситуаций (16 ударов по воротам сборной Венгрии, 20 – Франции, 22 – Канады, 24 – только в основное время – Бельгии), и на реализации их (12 мячей за 4 игры). Больше забили только чемпионы.

Выравнивание технического мастерства в сравнении с ведущими командами мира не свидетельствует, конечно, о том, что мы достигли совершенства, но сулит нам неплохую перспективу. Надо сказать, то обстоятельство, что мы не отстали в двух таких важных слагаемых игры, как функциональная подготовка и техническая вооруженность, позволяет утверждать, что мексиканский чемпионат – едва ли не первое крупнейшее соревнование, на котором советская команда не копировала чужую тактику былых времен, не догоняла, не подстраивалась под футбольную моду, а вышла на поле, имея собственное лицо, шла в ногу со временем, показав сбалансированный, гармоничный и в то же время "агрессивный" футбол. На всех участках поля и во всех фазах игры. В коллективные действия умело и вовремя вплетались индивидуальные решения игроков, целый ряд которых постоянно фигурировал в числе ведущих футболистов чемпионата. Все это придавало игре самобытность, самостоятельность, зрелищность.

В большой степени проявилось это в ключевой предварительной встрече – с французами. Соперники, прекрасно зная, что ничья в этом матче практически гарантирует им продолжение борьбы в чемпионате, и рассуждая здраво, не постеснялись, несмотря на мощь своего состава, играть с нами от обороны, причем от очень глубокой обороны. В ней было четыре защитника и два опорных хавбека – Тигана и Фернандес. Даже Платини больше участвовал в оборонительных действиях, чем в атаке, вперед он практически выходил лишь для выполнения стандартных ударов. Фактически только Жиресс и два нападающих – Папен и Стопира позволяли себе активно атаковать, хотя тоже постоянно откатывались. И все же, когда возникла необходимость, они нашли, уловили этот момент и забили ответный гол.

Стартовый состав у нас был таким же, как и в матче с венграми. Если тогда на замену Беланову и Яковенко вышли Родионов и Евтушенко, то в этой встрече Блохин заменил Заварова, а Родионов Яковенко. Отнеслись к нам французы безо всякого пренебрежения, наоборот – с большим уважением и профессиональной ответственностью. Матч получился (по всеобщему признанию) одним из лучших на чемпионате. Правда, быть может, без особых внешних эффектов, но зато внутренне содержательным. Каждая команда очень чутко улавливала не только ближайшие по времени действия другой, но и "заглядывала" на несколько ходов вперед. Заранее перекрывались все возможные пути атак. Особый интерес представляло противоборство двух групп игроков, сконцентрированных в середине поля. У французов здесь что ни футболист, то громкое имя, чемпион Европы. У нас – дебютанты крупных соревнований. Подобное противоборство приносило им громадный опыт. Безусловно, это сказалось спустя несколько месяцев, когда мы играли с теми же французами отборочный матч чемпионата Европы в Париже.

Тогда же, в Леоне, средняя линия французов была, на наш взгляд, в значительной степени нейтрализована и переиграна, особенно до того момента, как Рац спустя девять минут после начала второго тайма открыл счет…

Матч с Канадой можно было бы назвать проходным, если бы не одно обстоятельство: мы всерьез нацеливались только на первое место в своей группе, а его могла принести лишь победа над канадцами. И тем не менее мы пошли на коренные перемены в составе но сравнению с двумя предыдущими встречами.

Едва ли не во всех письмах, которые мы получили после чемпионата мира, задавался вопрос, почему мы выставили, по существу, резервный состав на заключительную игру группового турнира. Действительно, из каких соображений мы это сделали? Во-первых, надо было проверить ближайший резерв сборной. Во-вторых, сэкономить силы ведущих игроков, ибо, играя в жестком режиме 2, 5 и 9 июня, можно было и "посадить" команду. И наконец, надо было убедиться, кого же из тех, кем мы располагали, мы могли бы поставить на игру завтра.

…С канадцами в стартовом составе играли Чанов, Баль, Кузнецов, Бубнов, Морозов, Литовченко, Алейников, Родионов, Евтушенко, Протасов, Блохин. Беланов и Заваров заменили двух последних и легко внесли коренной перелом в игру, первый тайм которой завершился безрезультатно – 0:0. Выиграв 2:0, мы остались в "своем" регионе…

И наконец, игра, которая долго будет помниться всем, кто принимал в ней участие, кто наблюдал за ней на стадионе и по телевидению, – с бельгийцами, 1/8 финала (проигравший едет домой). Состав наш тот же, что и в первых двух матчах, лишь вместо Ларионова играл Баль.

…Игра проходила так, как мы, в общем-то, и предполагали: давление на нас оказывалось незначительное, бельгийцы больше заботились о том, чтобы не дать играть нам, нежели играть самим и создавать острую обстановку возле наших ворот. Игра нам давалась, складывалось такое впечатление, будто соперники и не пытаются что-либо предпринять, будто они удовлетворены тем небольшим счетом, с которым проигрывают сборной СССР.

Бельгийцы сравняли счет, мы тут же вышли вперед снова, а они и не стремились делать то, что делали в игре с нами французы. Те, как только мы открыли счет, сразу же перешли на режим создания максимального давления. Может быть, для зрителей это было и незаметно, но игроки и мы сразу же почувствовали, что французы начали создавать давление на каждом участке поля, где только есть малейшая слабинка.

В данном же случае ничего подобного не происходило. Бельгийцы продолжали играть в медленный, на удержание мяча, футбол. Казалось, они мяч держали не для того, чтобы нас атаковать, а для того, чтобы его потом снова не пришлось отбирать и чтобы мы их больше не атаковали. Обманчивое впечатление. О самоуверенности нашей перед этим матчем не может быть и речи. Мы оценивали сборную Бельгии как команду высокого класса. Да и какие могут быть недооценки на такой стадии чемпионата? Но все же в процессе игры у некоторых наших игроков, думается, создалось впечатление, что победа, мол, не за горами. Только этим можно объяснить неряшливые действия в обороне, позволившей забивать в упор, и в атаке, когда собранности недоставало при завершении реальнейших замыслов.

Наверное, будь у нас – у тренеров и футболистов – побольше времени для совместной работы, возможностей для вариантов игры мы бы создали больше. В данном же случае создалась экстремальная ситуация: ни Чивадзе – центральный защитник, ни Ларионов – крайний не смогли участвовать в матче, и нам нужно было искать фактически двойную замену.

После игры, конечно, гораздо проще говорить о том, что были допущены ошибки, что неверно выбран состав и т. д. Для нас же самым главным было до матча правильно все проанализировать и максимально распорядиться своими возможностями.

Так вот, с учетом различной информации о состоянии наших игроков, о сопернике, которой мы обладали и которой не обладали любители футбола, мы, если бы нам пришлось еще раз начать эту игру, использовали бы только этот состав. Ошибки были. Безусловно. Даже в хорошей игре можно допустить несколько ошибок и проиграть, особенно если на ошибки эти накладываются судейские огрехи…

Мы использовали тех игроков, которые в данный момент находились на более высоком уровне по сравнению с остальными.

Правильно, думается, была выбрана и стратегия матча. Это подтвердили 90 минут основного времени: мы полностью владели инициативой, имели безоговорочное преимущество перед бельгийцами. Это сложно оспаривать – так было.

Иное дело дополнительное время. Игра несколько распалась. После мяча, забитого в наши ворота, последовал ряд неверно принятых отдельными игроками решений, сборная СССР начала играть в авантюрный футбол, что дало возможность бельгийцам остро действовать на контратаках. Но это же ничего общего не имеет с выбранной стратегией матча, "сломавшейся" на последних минутах из-за двух-трех грубейших ошибок.

И, проанализировав спустя некоторое время еще раз матч со сборной Бельгии – как он был построен и как сыгран, мы вновь убедились, что не должны были проиграть этой команде. По всем показателям. Единственная наша ошибка, быть может, заключалась в том, что не сумели мы предвидеть, что кто-то сыграет ниже своих возможностей.

"Вы побоялись взять на себя ответственность. Видя, как играет Дасаев, надо было поставить в ворота Чанова". Подобные мнения высказывались после чемпионата и в письмах, и в разговорах. Что же, может быть, и так. Но ведь мы надеялись, что вратарь такого класса, как Дасаев, а он действительно голкипер высокого класса, на решающих играх, даже если плохо проведены предыдущие, соберется и выступит на высоком уровне. Нельзя сказать, что Дасаев подвел команду, но он ее не выручил. Свой же класс, надо отметить, Дасаев подтвердил в осеннем матче в Париже с французами.

"Почему были сделаны замены в игре с Бельгией?" – вопрос из тех же писем и разговоров. Только по одной причине: Яковенко и Заваров уже так устали, что не могли делать то, что от них требовалось. Правда, ни Родионов, ни Евтушенко не сыграли тогда так, как хотелось бы.

Понятное дело – у нас было очень мало времени. Отсюда и разнородность состава по подготовленности, по уровню восприятия и понимания игры, психологической устойчивости. Не последнюю роль – для вариативного выбора стартового состава – сыграли и травмы некоторых футболистов.

А отсутствие достаточного опыта у большинства игроков в турнире такого высокого ранга? Умение рационально использовать свои физические и духовные возможности приходит только с накоплением опыта, со зрелостью.

Конечный результат огорчил нас. Огорчил всех. Но есть и иной, не видимый глазу результат. Меня лично он радует. В процессе подготовки и выступления на чемпионате мира окончательно сформировался единый коллектив – сборная Советского Союза. Не секрет, что многие усматривали в мексиканском варианте сборной еще один вариант киевского Динамо. Но нет, нет и нет! Это – не так! И радует, что футболисты этой сборной приняли как должное предложенную программу подготовки, потому что поверили в нас. Это и стало залогом их хорошей игры.

Мексиканские матчи еще раз убедили футболистов и тренеров, что уверенность в игре обретается вместе с уверенностью в высоком уровне своей готовности. Несмотря на относительную неудачу, сборная СССР в Мексике показала возможности советского футбола, заслужив признание специалистов и любителей. Да и дома нас встретили так, словно не с десятым местом приехали, а с наградами, даже неловко временами было. Конечно, приятно было видеть, как оценили наше выступление в Мексике в целом, но, откровенно говоря, из-за отсутствия конструктивной, деловой и серьезной критики осталась какая-то неудовлетворенность. Нас хвалили за качество игры, но ведь главное в футболе – результат, а его-то мы не добились…