Недавно найденный дневник помощницы проливает новый свет на последние годы жизни одного из величайших ученых XX века.

Пожалуй, на ее долю выпала самая тяжелая работа в науке. Перед Иоганной Фантовой стояла задача распутывать сеть материи и пространства, приводить в порядок сгусток массы, энергии и протяженности, который много десятилетий зачаровывал ученых. Она стригла Альберта Эйнштейна.

Чешка, которая была на 22 года моложе Эйнштейна, делила с ученым последние годы его жизни. Они вместе путешествовали, часто говорили по телефону, обсуждали посетителей, которых больной Эйнштейн принимал у себя дома в Нью-Джерси.

Об отношениях повествует 62-страничный дневник, написанный Фантовой и обнаруженный среди ее бумаг. Он касается последних полутора лет жизни Эйнштейна и охватывает период с октября 1953 до апреля 1955 года.

В предисловии Фантова пишет, что намерена "пролить новый свет на наше восприятие Эйнштейна - не великого человека, при жизни ставшего легендой, не знаменитого ученого, а гуманиста".

Без нее мы вряд ли узнали бы о попугае Бибо. Эйнштейн получил попугая в подарок на день рождения от медицинского института. Когда ученому казалось, что у попугая депрессия, он пытался развеселить его, рассказывая ему неприличные анекдоты. Попугай оправился, но вознаградил ученого тем, что подхватил инфекцию, которую передал ему.

Фантова рассказывает, что Эйнштейн не был погружен в абстрактные размышления, он живо интересовался текущими событиями. Ему не нравился кандидат в президенты от демократов Эдлай Стивенсон, он защищал атомщика Роберта Оппенгеймера, отца американской атомной бомбы, от нападок со стороны сенатора Джозефа Маккарти.

"Оппенгеймер не цыган вроде меня, - сказал Эйнштейн Фантовой. - Я родился со слоновьей шкурой, меня никто не может обидеть".

"Политические преследования его коллеги стали для него источником горького разочарования, - писала Фантова. - Он очень откровенно высказывался по поводу политических событий, чувствовал себя в какой-то мере ответственным за создание атомной бомбы, и эта ответственность давила на него".

Эйнштейн называл себя "революционером", "Везувием, до сих пор изрыгающим огонь".

Он часто притворялся больным, чтобы не принимать посетителей. Но он ничего не мог поделать с авторами писем.

"Мне пишут все безумцы мира", - говорил он Фантовой, но при этом отвечал на все письма.

Например, корреспонденту, пытавшемуся обратить его в христианство, дали вежливый отпор, а собирательница автографов получила желаемое.

Значительная часть дневника посвящена жалобам Эйнштейна, который не хотел мириться со старостью. Но в нем также можно найти несколько стихотворений, полных непристойностей, и еще более неприличные каламбуры. Ученый писал их, чтобы повеселить Фантову, когда они были в разлуке.

Есть и более грустные записи. 10 апреля 1955 года, за восемь дней до смерти, Эйнштейн целый день пытался сочинить радиограмму народу Израиля. Он с этим не справился.

"Он говорит, что совсем глуп, - пишет Фантова, - что он всегда так считал, что ему только один раз удалось довести дело до конца".

Он беспокоился о своей репутации в научном мире, который ко времени его смерти потерял интерес к теории относительности.

"Физики говорят, что я математик, математики говорят, что я физик, - сказал он Фантовой. - Я в полной изоляции, и, хотя все знают, кто я, людей, которые по-настоящему знают меня, очень мало".

Фантова и Эйнштейн познакомились в Германии в 1929 году. Родители ее мужа организовали в Праге знаменитый салон, "Салон Фанты", гостями которого были Эйнштейн и Франц Кафка.

Фантова умерла в 1981 году в возрасте 80 лет. Она пыталась опубликовать свой дневник, но ее постигла неудача, и он остался в ее личных бумагах.

В предисловии Фантова пишет, что первоначально не имела намерения вести дневник, посвященный Эйнштейну. "Но в последние годы его жизни, - писала она, - я была убеждена в том, что эти монологи представляют огромный интерес для истории".