Будущий чемпион мира родился 28 сентября 1968 года в Финляндии, в семье Харри и Айлы Хаккинен. В конце 1973 года, когда Мике было всего шесть лет, родители позволили Мике впервые сесть за руль карта. И хотя это был небольшой автодром парка развлечений, восторгам не было предела. Возможно тогда маленький Мика решил свою судьбу. Несмотря на то, что семья вовсе не была богатой и не располагала лишними деньгами, Харри и Айла сделали максимум возможного. Отец каждый свободный день подрабатывал таксистом и откладывал деньги сначала на покупку карта (кстати, приобретенный ими карт принадлежал знаменитому финскому раллисту, двукратному победителю знаменитого «RAC-РАЛЛИ» Хенри Тойвонену, погибшему в 1986-м), затем на все возрастающие расходы, необходимые для покупки топлива, резины и всего остального.

Столь рано проявившийся талант Мики и родительское содействие принесло свои плоды. В период с 1974-го по 1986 он стал пятикратным чемпионом Финляндии в своем классе, что было настоящей сенсацией, ибо подобное не удавалось до него никому. Правда, был у Мики и один недостаток - он очень мало говорил. Поэтому-то, будучи не в состоянии толком объяснить, что происходит с его машиной, он и обращал так мало внимания на технику. Недостаток этот возмещался сторицей - он и без того очень быстро ездил. Что же до излишней эмоциональности, что было бы вполне естественным для его возраста, то чем-чем, а этим Мика не отличался. И вспоминая эти свои ранние годы, немного удивляется реакции своего отца на победы.

«Как-то я заметил, что отец плачет. И был просто шокирован: во-первых, финны обычно этого не делают, во-вторых, дети традиционно считают родителей людьми сильными и уж никак не способными растрогаться от такой мелочи. Я всегда понимал, как много для него значат мои успехи. Но слезы? В разговорах мы никогда не упоминали и не обсуждали этого».

Уже будучи в ранге пяти-кратного чемпиона своей страны, Мика Хаккинен решил покончить с картингом и перейти в более «взрослый» класс - в «Формулу Форд 1600». Его отговаривали. Для успешного продолжения карьеры неплохо было бы заручиться одним из крупных титулов, стать, к примеру, чемпионом Европы или мира. Но Мику это не очень-то волновало. Удивительно другое: он выбрал кольцевые гонки, а не гораздо более естественные для Финляндии раллийные.

«Чувство разочарования, когда я пересел с карта в "Формулу", не передать. Машина была медленной, медленной до ужаса! И перед поворотом, и в самом повороте, и, естественно, на выезде. Не хватало мощности, Резина была с протектором, «Что за черт. Это гоночная машина или что?» -чертыхался я. Картинг в этом отношении был гораздо профессиональнее: у нас была даже специальная квалификационная резина, в поворотах машина вставала чуть ли не на два колеса, А "Формула" была как, как... ничто! Но одновременно она была и более дорогой и привлекала большое количество зрителей - ты входишь в комнату и тебе говорят: «О, теперь ты гонщик!»

Для передвижения за гонками обычного автомобиля семейству Хаккиненов уже не хватало. Делать нечего - пришлось покупать автобус. Но даже тогда - Айла настаивает на этом - «мы воспринимали все эти гонки лишь как хобби и удовольствие. Когда Мика перешел в «Формулу Форд», я не стала дергаться по поводу того, что это может быть очень опасно. Это было хобби и для него, и для нас. И я никогда не думала, что гонки станут его профессией. После первых успехов в «Формуле» мы понимали, что следующим шагом могут стать более крупные машины, но не имели никакого представления об их стоимости».

Хаккинен купил «Рейнард», годом раньше принадлежавший другому финну Джей-Джеи Лехто, и принял участие в чемпионатах Финляндии, Швеции, нескольких гонках европейского чемпионата и знаменитом фестивале «Формулы Форд» в Брэндс-Хетче. Несмотря на недовольство, Мика приспособился к машине очень быстро и в итоге выиграл титулы чемпиона и Финляндии, и Швеции, и чуть ли не на секунду перекрыл квалификационные времена прошлогоднего чемпиона Лехто. Уже тогда о нем стали говорить как о самом быстром гонщике «Формулы Форд» в Европе. Очевидно, что у юноши был огромный талант. Вот что вспоминает о тех днях товарищ Хаккинена Мика Солберг: «В Швеции приходилось гоняться против ребят. которых мы совсем не знали, и на трассах, которые видели в первый раз. Но для Мики это не было проблемой. Помню его первую «заграничную» победу на Киннекюллеринге (Швеция). После награждения комментатор стал задавать ему вопросы на шведском, а Мика качал головой, давая понять. что не понимает ни слова. Тогда ему перевели на английский, и в ответ Мика произнес такую речь: «My race was very easy and my tyres are very hot! Thank you» («Моя гонка была очень легкой. а резина очень горя-чей. Спасибо».). Это было его первое интервью».

В октябре 1987-го Мику ожидало первое, по-настоящему серьезное, испытание, по сути, и определившее его будущее. В Донингтон-парке проводились традиционные «мальборовские» «смотрины», где, проявив себя как следует, можно было заработать солидную спонсорскую поддержку.

Перед Донингтоном я по-настоящему нервничал, но вовсе не из-за того, как я покажу себя на трассе, - побаивался всех этих людей, больших боссов. В итоге убедил себя не дергаться следующими словами: «Да, я приехал из Финляндии, но мы знаем, что такое гонки! Мы вышли из картинга, а это суровая школа. Мы ездили по снегу и льду. И не боимся никого!»

Жюри, состоявшее из Рона Денниса, Джеймса Ханта и Юга де Шонака не прошло мимо яркого таланта из северной страны, и Мика получил возможность выступать в 1988-м в гоночной серии Vauxhall Lotus challenge за команду под названием «Дракон». Во время тех тестов в Англии у Хаккинена была великолепная компания: Жан Алези, Эдди Ирвин, Лехто, Марк Бланделл. Джанни Морбиделли, Мартин Доннелли, Роланд Ратценбергер, которые претендовали на звание пилотов «Мальборо» в других классах.

Мать Мики вспоминает, что «после этих тестов изменилось абсолютно все. Мика был вынужден фактически переехать в Англию - жить вместе, как прежде, мы уже не могли. Именно тогда я впервые отдала себе отчет в том, что мой сын совершенно профессионально занимается очень опасным видом спорта».

В 1988-м Мика выступал сразу в двух чемпионатах -«Формуле Воксхолл-Лотус» в Британии и европейской «Формуле Опель-Лотус», в каждом из которых было по 10 (!) гонок. Главный интерес серий был вот в чем: шасси и моторы абсолютно всех машин были идентичны, а возможность настроек сводилась к минимуму, так что зрителям, самим гонщикам и специалистам представлялась прекрасная возможность оценить способности всех участников в равных условиях. Сезон ознаменовался борьбой Хаккинена и его товарища по команде Алана Макниша. В итоге британскую серию выиграл Макниш, а европейскую Хаккинен. В следующем, 1989 году финн выступал уже в чемпионате Великобритании в «Формуле-3».

«Многие говорили мне, что надо было сразу пойти в "Формулу-3000", но тогда мне было только 20, и я не чувствовал себя в достаточной степени готовым для такого шага. Для начала я хотел научиться справляться с машинами младших классов. Кроме того, переход в "Формулу-3" дался мне не без некоторого труда. Первые тесты были ужасающие! Меня моментально развернуло на трассе, и разворот этот закончился полетом в гравий....У меня уже была определенная тактика прохождения поворотов - я не боялся кербового камня. А здесь... Я был так зол на себя!»

Как и эти первые тесты, не задался весь сезон - лишь седьмое место в чемпионате. Но молодой финн старался бороться в каждой гонке и квалификации. И, по мнению очевидцев, иной раз переходил за грань разумного. Это, без сомнения, был год взросления. Вот что говорит о Мике один из владельцев его команды Хью Эбсэлом: «Он был подобен Ронни Петерсону. Дайте ему хорошую и быструю машину - и за ним не утонится никто. Но пытаться понять, что происходит с болидом, с помощью Мики было бесполезным делом. Инженерные способности у него явно отсутствовали».

«Тот год был жутким. И все же не думаю, что находился бы сейчас в «Формуле-1 », не будь тех лет за плечами. Именно тогда я отчетливо понял, как все быстро меняется в автоспорте: еще в прошлом году ты боролся за титул и был чемпионом, а в следующем сезоне все могло куда-то испариться. Тогда я думал: "Что со мной случилось!» Смотрел на себя в зеркало и понимал, что нисколько не изменился. Смешно, но именно в те моменты я полностью осознал, как важно в гонках все - начиная от правильно выбранного шасси и мотора до совершеннейших мелочей Теперь мне кажется, что это был не провальный, а великолепный и поучительный год».

Но одну гонку в 1989-м Хаккинен все-таки выиграл - Cellnet Superprix в Брэндс-Хетче. И как выиграл: поул, быстрейший круг и победа! На этой гонке Мика занял пустующее место в West Surrey Racing, первой по-настоящему профессиональной команде, с которой он столкнулся в своей карьере. В следующем сезоне он уже выступал за нее: 17 гонок в британской «Формуле-3».

Естественно, здесь не обошлось без помощи знаменитого соотечественника Кеке Росберга. Кеке пришел как-то к Дику Беннеттсу, главе WSR, и сказал: «Возьмите Мику в команду. С деньгами «Мальборо» или без них? В любом случае я найду деньги, если «Мальборо» их не найдет».

Итогом этого сезона, полного борьбы с другим финном - Микой Сало, стала победа с весьма комфортабельным лидерством в 23 очка. Со стороны все выглядело прекрасно и легко, но на самом деле... Особенно сложно приходилось инженерам команды - Мика страшно не любил тесты. Он просто не понимал, к чему все эти бесконечные мотания по трассе. Он был очень уверен в себе. Механики должны были выполнять работу по подготовке машины. Мика - гоняться. Типичная сцена: на вопрос о соответствии настроек его требованиям финн пожимает плечами и говорит: «Никаких проблем, все хорошо!»

А в августе, когда сезон уже перевалил за середину, Мика и вовсе устроил команде хорошенькую встряску - он был задержан в аэропорту и чуть не отправлен обратно в Финляндию!

"Никогда не забуду этот совершенно сумасшедший случай. Все дело было в каком-то штампе в паспорте? Да, я каждый раз штамповал паспорт, когда летал из Финляндии в Англию и из Англии в Финляндию. Их было там столько, этик штампов. И, естественно, я никогда не обращал на них внимания. Но как-то раз мне поставили штамп другого образца, в нем было помечено: «Если вы пробудете там-то и там-то более трех месяцев, вас ждут неприятности!» И в Хитроу меня задержали: «Что это у вас такое в паспорте? Погодите, погодите!» Я просидел на контроле четыре часа, пока ситуация не разрешилась. Представьте себе: мне необходимо попасть на гонку, я борюсь за чемпионский титул - и сижу в аэропорту с реальной угрозой быть посаженным на первый же самолет, направляющийся в Финляндию!"

В родную страну Мике все-таки пришлось слетать. но ненадолго - через неделю его ожидала следующая гонка. К делу были подключены и Кеке Росберг, и посольство Финляндии в Великобритании, и посольство Великобритании в Финляндии, и силы «Мальборо». В итоге в Олтон-парк Мика прибыл за полчаса до завершения квалификации. Но быстро натянув комбинезон, ботинки и шлем, вскочил в машину, выехал на трассу. И показал лучшее время! После чего, как обычно пожав плечами, произнес: «Все нормально, ребята!»

И вполне в стиле «раннего» Хаккинена смотрится его совершенно «ненормальная» езда на традиционном и престижнейшем «Гран-при Макао», куда съезжался весь цвет гоночной молодежи. Вот что вспоминает об этой гонке Беннеттс: «Выиграть у Шумахера поул-позишн и первый заезд не составило для Мики никакого труда. И перед вторым заездом его преимущество над немцем было 2,6 секунды, что для этой трассы довольно солидный запас. Мы присели, и я попытался объяснить Мике тактику: «Ты понимаешь, Мика, эта гонка состоит из двух заездов, время в которых складывается. И по этому суммарному результату выявляется победитель». Он кивал головой: понимаю. Я продолжал: «Основные усилия нужны в первом заезде, тогда во втором останется лишь удержать своего соперника на достаточном расстоянии. Совершенно необязательно выигрывать заезды!» Он снова кивал головой - понимаю, понимаю. Увы, но во втором заезде стартовал Мика не слишком-то удачно, и Шумахер ушел на трассу первым. Мика был вторым, но все, что нужно было ему для победы - это не отпустить Михаэля дальше, чем на 2,6 секунды. С этим не было никаких проблем. Мика держался позади Шумахера с всего лишь 0,6 -0,4-секундным отставанием! Но в какой-то момент машины сблизились на 0,2. Не было никакой необходимости обгонять Михаэля. И, будь у меня возможность связаться с Микой по радио, я бы попытался убедить его в этом. во всяком случае, настоятельно бы ему об этом напомнил. Увы, тогда радиосвязи у нас не было... По сути, победа в Макао была у него в руках, но ему хотелось большего - выиграть оба заезда. В итоге машины чуть было не столкнулись, Мику развернуло, и он выбыл из гонки совсем... Только спустя два часа он вернулся в боксы». Что же случилось? Участники событий придерживаются разных точек зрения.

«Я подумал: вот она, смерть! Это была моя первая страшная авария на большой скорости. Я закрыл глаза, сжал руль. Знал, что лечу прямо в стену. Я очень расстроен тем, что сделал Шумахер. После прямой "старт-финиш" там был очень скоростной правый поворот, который проходится на 250 км/ч. В этом месте машины из-за огромной прижимной силы очень быстры. Шумахер зашел в поворот ну очень широко и, естественно, потерял скорость. Я же позади был подобен ракете, потому и решил - атакую. То есть, по сути, и атаковать-то было не надо - из-за разницы в скорости я проходил его легко. Но долей секунды позже он изменил траекторию движения и подрезал меня, произошло касание, я потерял передний спойлер и улетел в стенку... Результат Макао был очень разочаровывающим, но это и есть автогонки. Ты не можешь все время выигрывать. Иногда - проигрываешь. Иногда делаешь ошибки».

Шумахер же отреагировал в манере, ставшей для него в последние годы обычной: «Я думаю - надо было быть сумасшедшим, чтобы атаковать в таком месте. Было глупо так рисковать».

Макао стало первым большим разочарованием для Мики Хаккинена и прекрасным уроком. Что касается урока - это точно. А вот что касается разочарования... Из источников, близких к финну, известно: именно после «Гран-при Ма-као», прямо в этот вечер Ми-ке сообщили, что место в «Лотусе» принадлежит ему!

Первым же опытом пилотирования болида «Форму-лы-1» стали сильверстоунские тесты в «Бенеттоне», где Мика своей ездой распугал всех механиков.

«Я совершенно не волновался. Был сконцентрирован. А ведь прыжок из «Формулы-3» в «Формулу-1», минуя «Формулу-3000», огромен. Наконец-то я уселся за руль машины, которая была по-настоящему быстрой! Машины, за рулем которой необходимы быстрые реакции, позднее торможение... Это было совершеннейшей меч-ой! Я хотел проехать быстрее всех, так, как никто еще не ездил. И чувствовал, что весь мир у меня в руках. Есть люди, обладающие красивым, каллиграфическим почерком, есть те, кто пишет как курица лапой. И изменить ничего нельзя, столько ни тренируйся. Я быстро езжу на всех машинах. Это объективная реальность».

Питер Коллинз, менеджер «Лотуса», присмотрел Хаккинена в 1990-м во время гонки в «Формуле-3» в Сильверстоуне. Они даже как-то разговаривали (Коллинз хорошо знал опекавшего Мику Кеке Росберга), но, по словам самого Питера, вряд ли в тот момент молодой финн подозревал, с кем говорит. «Заполучить такого парня, как Хаккинен, для команды было большущей удачей. Он имел крепкую поддержку от «Мальборо» и был потрясающе талантлив. Скорость - это его естественное состояние. Есть ребята, способные все делать прекрасно. Дайте Мике ружье и заставьте стрелять, он все сделает лучшим образом. У него верный глаз и отличная координация. И еще он имел великолепного менеджера в лице Кеке». - отзывается Коллинз.

«Не было никаких проблел с тем, чтобы адаптироваться к машине. Но очень скоро я понял, что самая большая проблема «Формулы-1 » - чудовищная скорость. Машина едет настолько быстро что сложно сконцентрироваться на ней, на том, как она себя ведет: из-за перегрузок больше концентрируешься на себе самом. Перегрузки такие, что представить себе невозможно Ты входишь в поворот и не можешь удержать голову!»

Он быстро научился дёржать голову как полагается... Два сезона в «Лотусе» завершились 15-м и 8-м местами в чемпионате с 2 и 1 очками. Для дебютанта это очень неплохо, если учесть, что товарищи по команд выступали куда хуже финна. Уже в конце 1992-го по паддокам стали циркулировать слухи о том, что Хакиннен является одним из кандидатов на место в «Вильямсе», рядом с Аленом Простом Как известно, место это итоге занял Дэмон Хилл, а на Хаккинена положил глаз Рон Деннис. В итоге, после горячей битвы в суде - на тот момент Мика имел действующий контракт с "Лотусом" получил Хаккинена именно «Макларен». Этот переход не сулил Хаккинену золотых гор, ибо фактически оба места были заняты: одно американцем Майклом Андретти, другое Айртоном Сенной. Мика был третьим, взятым на случай непредвиденного каприза бразильца, который намеревался в 1993-м подписывать отдельные контракты на каждую гонку. Так что фактически Мика стал тест-пилотом. Жестокая шутка судьбы - ведь он никогда не любил тестировать машины. Ох, как не любил...

"Этот контракт был заключен исключительно под влиянием Кеке, который сам гонялся за "Макларен". Кеке всегда считал Денни одним из лучших менеджеров "Формулы". Плюс в момент подписания контракта вообще не было известно, будет Сенна гонять или нет. Вариант был таким: либо пан, либо пропал Либо я становлюсь призовым гонщиком «Макларен либо... тест-пилотом. Помню, как Кеке был разочарован. "Целый год - тестером! Целый год! За это время, люди совершенно забудут тебя, ты так и останешься тест-пилотом всю жизнь! На карьере можно будет поставить кpecт - сокрушался он". На первый "Гран-при" 1993-го в Къялами я полетел, как на свою первую гонку за "Макларен". Но до меня постоянно доходили слухи, что Сенна не появится. Я должен был быть во всеоружии. Но Айртон приехал. Это было ужастным ударом. "Так, вот теперь я действительно стал тестером" - подумал я.

Хаккинен действительно мог просидеть за спиной Сенны и Андретти весь год, но, к счастью для финна этого не случилось. Американец демонстрировал столь ужасающие результаты (в особенности на фоне бразильца), что за три гонки до конца сезона прервал свои выступления и вернулся в США. Место для молодого, засидевшегося в запасе финна освободилось. И 25 сентября 1993 года Мика провел свою самую знаменитую квалификацию ; - на трассе в Эшториле он обыграл самого Айртона Сенну.

«Я был совершенно уверен в себе. Выходил на старт и чувствовал, что могу победить. Показал всем, что знаю машину, трассу, знаю команду. Айртон никак не мог понять, как такое могло произойти. Вместе с Джорджио Асканели, его гоночным инженером, они изучали компьютерные данные и не понимали, как я оказался быстрее Сенны в двух поворотах».

Правда, в гонке все встало на свои места: Айртон не любил проигрывать квалификации и, как правило, безжалостно наказывал тех своих партнеров, кто осмеливался быть быстрее. И в гонке преподал финну урок вождения, легко обманув его и уехав вперед. Позже финн откровенно сказал, что тог да понял: быть быстрее Сенны на каком-то круге он еще может, но гоняться против него - нет...

«Это был великий опыт. Айртон был уже трехкратным чемпионом, а я никогда не выигрывал "Гран-при" и никогда не был на подиуме. Айртон открыл мне глаза. Я сказал себе: «Боже! Мне предстоит долгий путь».

В принципе следующие два года пребывания в «Макларене» можно назвать удачными: 26 очков и 4-е место в чемпионате 1994-го, 17 и 7-е в 1995-м. Не было в карьере талантливого финна лишь одного - победы. Долгожданной победы. Ожидание затянулось, и некоторые уже смирились с тем, что Мика так и остановится в шаге от первой ступеньки подиума. В конце концов таких примеров в «Ф-1» более чем достаточно. Многое, если не все, перевернула страшнейшая авария в Аделаиде 10 ноября 1995 года. Мика ехал по участку под названием «Раундэбаут», довольно неприятному месту трассы, где бетонные барьеры наступают со всех сторон и психологически как бы засасывают тебя. Прямая эта переходит в довольно крутой правый поворот под названием "Брэвери Бэнд".Хаккинен уже готовился к сильнейшему торможению, но внезапно машина, потеряв баланс, вышла из-под контроля: правое переднее колесо оторвалось от земли, а заднее левое попало на поребрик. «Макларен» был уже на самом апексе поворота, рефлекторно Мика вывернул руль, но все было уже бесполезно - болид подскочил в воздух и полетел в отбойник. Огромная центростремительная сила двигала им - и, трижды ударившись о стену, машина замерла в гравии. Эта авария оказалась почти фатальной. Почти. Огромная удача - буквально в сотне метров была припаркована машина медиков и не прошло и 15 (!) секунд, как два доктора Джером Коккингз и Стивен Льюис были в метре от «Макларена» (Коккингз -специалист по реанимации, Льюис - нейрохирург).

«Совершенно не помню самого момента аварии. Зато отчетливо - минуты после столкновения. Сижу в кокпите и не могу пошевелить рукой. «Это - серьезно», - промелькнула мысль. После этого я старался расслабиться и ни в коем случае не впадать в панику. «Ты уже ничего не можешь сделать. Сиди и жди медиков». Как можно в такой ситуации мыслить столь странно? Такой уж я есть!»

Вообще-то это было просто-таки образцово-показательное спасение. Мика избежал необратимых последствий травмы лишь благодаря удивительно слаженной работе врачей и маршалов. Из-за сильнейшего удара о руль фактически было прервано снабжение мозга кислородом - Мика не мог дышать, а рот был крепко сжат. В таком состоянии человек может находиться всего 2-3 минуты, и медикам пришлось делать ему трахеотомию. Через 15 минут Мику погрузили в реанимобиль и увезли в Королевский госпиталь Аделаиды. На следующее утро Хаккинен пришел в себя, и первым, еще безмолвным вопросом был - «смогу ли я ходить?». Шли недели, а Мика все еще находился в Аделаиде: медики сходились во мнении, что Хаккинену все же удастся полностью восстановиться. Он был бледным, чуть ли не зеленым, потерял в весе, говорил с трудом, сидел, чуть наклонив голову. После этой аварии почти два года у Мики дергался и косил левый глаз.

Кстати, именно тогда, в Аделаиде, определилось будущее финна. Рядом с его постелью неотлучно находилась молодая женщина по имени Эрья, с которой Мика познакомился в 1994-м на какой-то мальборовской вечеринке и отношениям с которой до того момента в Аделаиде не придавал особенного значения. Но в тот день, когда он окончательно очнулся, возле его кровати были менеджер и друг Дидье Коттон (швейцарец, женатый на сестре Росберга), Рон Деннис, его супруга Лиза и... Эрья. Тогда еще никто не знал, что Хаккинен будет не только ходить и говорить, но и гоняться, однако 33-летняя финка, сотрудник известного в Европе турбюро в Ницце, свободно владеющая пятью языками, свой выбор сделала именно тогда. Она оставила работу ради парня, который мог остаться инвалидом.

«Мне не нужен был рядом человек, который возил меня в инвалидной коляске. Мне просто нужен был человек, с которым я мог бы поговорить. И таким человеком стала Эрья. Мы проводили вместе очень много времени, и в какой-то момент я понял, что она - часть меня, часть моей жизни. И что, не будь ее рядом, я. наверное, не смог бы вернуться в гонки».

Почти месяц Хаккинен провел в госпитале Аделаиды. И все это время сестрой-сиделкой при нем была Эрья. Она же вместе с доктором Льюисом сопровождала его в лондонский госпиталь, а затем и домой в Монако.

Хаккинен сел за руль «Макларена» 5 февраля 1996 года на автодроме «Поль Рикар», что на юге Франции.

«Перед тем как сесть в машину, я несколько минут постоял перед ней, стараясь расслабиться, и вдруг заметил, что все механики вокруг тоже застыли в абсолютном молчании. Это так необычно для «Формулы-1». Я надел шлем, перчатки и... начал волноваться. Нервы... Нет, неправильное слово. Я вдруг испугался, что не почувствую автомобиля. Но как только пристегнул ремни, услышал звук мотора - все встало на свои места. Звук мотора был такой знакомый и красивый. «Это классно, я люблю гонки и чувствую, что страх ушел!» -вот такая у меня промелькнула мысль».

В тот день Хаккинен проехал по автодрому 63 круга и - один из них с лучшим временем, чем накануне у Михаэля Шумахера. Судьба любит неожиданные и символические повороты. В тот зимний день за первыми кругами Мики на «Поль Рикаре» наблюдал новый технический консультант «Макларена». Ален Прост. Второй из двух великих пилотов этой команды тоже приложил немало усилий, чтобы сегодня мы с вами узнали Хаккинена,который умеет не только быстро водить машину, но и думать за рулем.

Кеке Росберг говорит: «Когда я вспоминаю, каким он был в 88-м, и вижу, каким он стал сейчас, я понимаю: он увидел мир и жизнь с той стороны, которую редко удается увидеть обычным людям. Он стал взрослым и сильным мужчиной. И в то же время остался прежним - немного взбалмошным, трогательным Микой. Поэтому его так любят в «Макларене» и любили в «Лотусе». Поэтому его так любят в «Формуле- 1 ». И будут любить долго».

В сезоне 1997 года к Мике пришла первая победа - на "Гран-при Европы" в Хересе. Могло бы быть и больше, если бы не непредсказуемые отказы болида и мотора "Мерседес". Но с переходом из "Вильямса" конструктора чемпионских машин Эндриана Ньюи дела у "Макларена" и Мики резко пошли в гору. Скорее всего команду просто недооценили в период предсезонной подготовки и когда Мика Хаккинен и Дэвид Култхард сначала заняли "поул-позишн" на первой гонке сезона в Австралии, а потом и блестяще выиграли гонку (обогнав приехавшего третьим Хайца-Харальда Френтцена из "Вильямса" на целый круг) стало понятно, что они - главные претенденты на чемпионский титул.

В том, что в Мельбурне мы выглядели так сильно, нет никакой тайны. Это всего лишь результат напряженной и продуктивной зимней работы - и того, что в команде сейчас есть все, чтобы достичь успеха: техническая база, спонсоры, талантливые специалисты. Ну и, конечно (улыбается), потрясающие гонщики, такие, как мы с Дэвидом ! Он все время преследовал меня как тень! Честно говоря, мне бы хотелось, чтобы он был где-нибудь подальше. Впрочем, должен сказать, что мы ехали не на пределе.

Второй этап 49-го чемпионата мира, "Гран-при Бразилии", пополнил досье 29-летнего финна двумя достойными внимания фактами. Хаккинен стал 21-м гонщиком в истории "Формулы-1", на чьем боевом счету есть так называемый большой шлем - поул-позишн, быстрейший круг в гонке, победа плюс лидирование со старта до финиша, и 15-м, кому удавалось выигрывать более двух "Гран-при" подряд - победа в Бразилии стала третьим подряд успехом Мики, считая его выигрыш европейского "Гран-при" в Хересе-97. В обоих списках фамилия лидера чемпионата соседствует с именами великих - Альберто Аскари, Хуаном Мануэлем Фанхио, Джеком Брэбхэмом, Джимом Кларком, Джекки Стюартом, Йохеном Риндгом, Ники Лаудой, Аланом Джонсом, Нельсоном Пике, Аленом Простом, Айртоном Сенной, Найджелом Мэнселлом... Что ни имя, то легенда "Больших призов"!

Полной растерянностью реагировали на успехи Мики представители других команд. Подание протестов, подозрение в использовании запрещенных регламентом технических средств. Только лишь Михаэль Шумахер на "Феррари" бросился вдогонку, постепенно приближаясь к лидерам. Безотказный на старте сезона "Макларен" Мики вдруг стал терять свою надежность. Одной из самых важных стала победа Хаккинена в Монако - одной из самых легендарных трасс чемпионата мира.

"Я всегда любил этот город, эту атмосферу, это дикое лихорадочное возбуждение, эту гонку на сложнейшей трассе, на которой нет ни метра, где можно было бы расслабиться, и в то же время на каждом из этих метров слишком легко совершить ошибку, исправить которую уже невозможно. Я приехал в Монте-Карло лидером чемпионата - и одно это уже было фантастикой! -говорит Хаккинен. - На старте сезона я о таком даже мечтать не смел. Я научился быть терпеливым и знаю великолепный рецепт от неудач. Когда все шло шиворот-навыворот, каждую ночь перед сном я повторял: «Без паники! Если ты хороший гонщик, твое время придет. Выиграешь ли ты чемпионский титул в этом году или в следующем, через три. пять, десять лет - какая разница!» Поверьте, очень помогает!"

Сезон 1998 года стал для Мики удачным не только на трассе. В Монако, в присутствии небольшой группы гостей ( в числе которых были Рон Деннис и Дэвид Култхард) Мика Хаккинен, после многолетнего знакомства, сыграл свадьбу с Эрьей. Команда предоставила ему небольшой отпуск и 14 июня он венчался в соборе Порву, в 50 километрах от Хельсинки. А уже через два дня уже нужно было ехать на тесты в Маньи-Кур. Работа есть работа. Чемпионат продолжался.

"Быть женатым мужчиной мне страшно нравится. А своей победой в квалификации к "Гран-при Франиции" я, думаю, доказал, что вопреки распространенному мнению, после свадьбы ездить медленнее не стал" !

Австрийско-немецкий нон-стоп (а гонки проходили всего с недельным интервалом) закончился полным триумфом «Макларена» и Мики Хаккинена: два дубля из двух возможных для команды и две победы из двух для самого гонщика. Теперь, когда до финиша сезона оставалось всего пять «Гран-при», преимущество Хаккинена над идущим вторым в общем зачете Михаалем Шумахером выросло в восемь раз: два очка, разделявшие немца и финна накануне «Гран-при Австрии», после немецкого «Гран-при» превратились в 16. Для Мики это были очень важные гонки. Помимо очкового запаса они принесли ему психологическую уверенность, чрезвычайно необходимую в борьбе за первенство. Техническое отставание в "Феррари" почти ликвидировали. Началась война нервов. Но за 18 кругов жесточайшей схватки с двукратным чемпионом мира Михаэлем Шумахером Мика не совершил ни малейшей ошибки!

"Мне и самому гонка в Цельтвеге понравилась. Но только с одной стороны. С другой - я испытывал дискомфорт, потому что вполне отдавал себе отчет, чем может обернуться даже крошечная неточность. Нет, все-таки когда сражаешься за титул чемпиона мира, удовольствие от гонок пропадает. Еще пару лет назад, окажись я с Шумахером в похожей ситуации, отвел бы душу, а тут - нельзя. Едешь - и сам себя одергиваешь: не заводись, не заводись, даже думать не смей! Никакого кайфа - одна ломовая работа."

Судьба чемпионского звания решалась в финальной гонке чемпионата - на "Гран-при Японии". ФИА так построила календарь, что от предыдущей гонки в Люксембурге до японской был интервал аж в пять недель. Гоночный мир затих. Команды бросились на тесты, лишь изредка обмениваясь соображениями по поводу решающей гонки. Всем очень хотелось, чтобы сезон закончился в спортивной борьбе двух лидеров - без вмешательства всевозможных союзников. У Мики было преимущество в четыре очка, но "поул-позишн" занял болид Михаэля Шумахера. Нервы были накалены до предела. И крепче они оказались у Мики. Он выиграл решающую гонку, а вместе с ней и чемпионат.

Когда-то в детстве Мика сказал родителям: "Я обязательно стану чемпионом мира". Конечно они приняли это за шутку. Но Мика свое слово сдержал...