В развитии овладения ядерной энергией в Советском Союзе невозможно не остановиться на роли ученого — физика, организатора советской атомной науки и техники Игоря Васильевича Курчатова.

Он был не только одним из создателей научных принципов овладения ядерной энергией в Советском Союзе, но и фактически главным научным руководителем этой проблемы, направлявшим деятельность научных, промышленных учреждений и организаций. Его роль как организатора и научного руководителя советской атомной

Игорь Курчатов, один из крупнейших представителей отечественной школы физиков-атомников, родился на Урале 30 декабря 1902 года в селе Сим бывшей Уфимской губернии (ныне Челябинская область) в семье помощника лесничего (биография Игоря Курчатова). В 1912 году в Симферополе, куда переехала семья Курчатовых, он поступает в гимназию. В трудные годы первой мировой войны, учась в вечерней ремесленной школе, Игорь Васильевич получает квалификацию слесаря, но гимназию не бросает, в 1920 году оканчивает ее с золотой медалью и поступает в Крымский государственный университет на физико-математический факультет.

В 1925 году Абрам Федорович Иоффе приглашает Игоря Курчатова к себе в Ленинградский физико-технический институт. С тех пор Игорь Васильевич прочно связал свою судьбу с коллективом этого института. Там он ведет научную работу по диэлектрикам и полупроводникам. Первая большая работа Курчатова — открытие сегнетоэлектричества. Он обнаружил неизвестные ранее аномалии в поведении диэлектриков в сильных электрических полях, аналогичные магнитным свойствам ферромагнетиков, и назвал такие диэлектрики сегнетоэлектриками. В 1933 году выходит его монография, посвященная сегнетоэлектричеству.

С 1934 года И. Курчатов переключается на исследование и изучение атомного ядра. В 1935 году он сообщает об открытом им вместе с группой сотрудников новом явлении, которое они назвали изомерией радиоактивных ядер. Это открытие привело к новому направлению в ядерной физике — исследованию ядерных изомеров.

При активной помощи Курчатова в Ленинградском радиевом институте начал работать первый на Европейском континенте электромагнитный резонансный ускоритель заряженных частиц — циклотрон на энергию 6 МэВ.

По инициативе И. В. Курчатова началось проектирование а затем и сооружение нового, более крупного циклотрона на энергию 12 МэВ в специально построенном здании Ленинградского физико-технического института. Но закончить его не удалось: началась война. Он был сдан в эксплуатацию уже после Великой Отечественной войны, в 1949 году.

В первые годы войны Курчатов вместе с А. П. Александровым занимались защитой кораблей Военно-Морского Флота от магнитных мин. Под их руководством на флоте была создана специальная служба по размагничиванию кораблей, по их противоминной защите. В феврале 1943 года Игорь Курчатов стал научным руководителем «урановой проблемы», и с этого времени вся его жизнь неразрывно связана с ее решением. Сначала его внимание было направлено на создание советского ядерного оружия. Однако мысли Курчатова все чаще и чаще обращаются к идее использования атомной энергии в мирных целях.

Игорь Васильевич Курчатов — научный руководитель «урановой проблемы», научный руководитель атомной науки и техники Советского Союза. Председатель научно-технического совета, академик и ученый.

С Игорем Курчатовым (пишет автор этого текста — Андраник Мелконович Петросьянц) я познакомился в 1943 году, но хорошо узнал его уже после окончания Великой Отечественной войны. Тогда нам приходилось встречаться довольно часто. Это был очень жизнерадостный человек. Темные лучистые глаза его смотрели весело и лукаво. Когда Игорь Васильевич был доволен, он поглаживал свою бороду. Друзья с любовью называли его «Бородой», и он весело откликался на это прозвище.

И. В. Курчатов был человеком дела, всегда настойчивым и требовательным. Я не помню случая, чтобы ему в чем-то отказывали. Да и отказывать ему было трудно: все, что он просил, действительно было нужно для дела. Он был расположен к людям, и люди шли к нему. Они шли за поддержкой и находили ее. Они ждали от него совета и получали его. Он мог часами работать не поднимаясь, затем очень скоро его можно было увидеть где-то в другом конце города за решением очень срочных и очень нужных дел. Он не занимался мелочами. Точнее, для него не существовало мелочей. Все было важно, и не выполнить чего-то было просто невозможно. Голос у него был энергичный, речь решительная, вид внушительный. Длинных речей, докладов он не признавал. Сам говорил коротко и четко, однако умел слушать, лишь бы доклады были по существу. Он был в полном смысле слова обаятельным человеком, человеком действия.

Умер он неожиданно, хотя все знали, что он тяжело болен. И все же трудно было предположить, что это произойдет так скоро. Ведь совсем незадолго до смерти он предлагал мне поехать в Харьков, в украинский Физико-технический институт к К. Д. Синельникову, чтобы проверить ход строительства линейного ускорителя электронов на 2 ГэВ.

И вот сердце его неожиданно остановилось. Умер он 7 февраля 1960 года. Ему не было шестидесяти. Для человека, да еще такого жизнерадостного, это очень мало. Многое он мог бы еще сделать для народа, для нашей страны.