Летающая

Эльза не собиралась становиться кутюрье. Так получилось. Выросло из желания в любой мелочи противопоставлять себя напыщенному буржуазному обществу, в котором она родилась и имела несчастие вращаться.

"Естественно, я протестовала, - "естественно", потому что возражать сделалось частью моего естества: рефлекс срабатывал прежде, чем я отдавала себе в этом отчет".

Протесты начались с семьи. Папа и мама, обедневшая римская аристократия, не сошлись с дочкой характерами. По всему было видно, девочка пошла в двоюродного деда, эксцентричного астронома Джованни Скьяпарелли, знаменитого благодаря открытию "марсианских каналов".

Эльза обнаружила наследственную тягу к небу и выпадала из окон, чтобы вкусить полета, а потрясенные родители пытались ей вдолбить, что жизнь и фантазии – разные вещи.

"Ах, разные? Ну, погодите", – решила Эльза, и с тех пор только и занималась тем, что воплощала свои выдумки в реальность.

Путешествующая

Отбыв положенный для ученицы срок в швейцарском католическом колледже для девочек, Эльза ненадолго вернулась в Рим, поцапалась с семьей и отправилась в путешествие по Европе – выпустить пар.

Будучи проездом в Париже, она успела совершить две важных вещи: влюбиться в город и впервые блеснуть на балу в платье собственного сочинения. Денег на дорогой наряд не хватило, и Эльза попросту купила несколько метров темно-синей ткани, обмотала вокруг себя, прихотливо подколов изделие булавками, и в таком виде вышла в свет. Успех был потрясающим! Правда, с бала в какой-то момент пришлось сбежать – булавки начали расползаться во все стороны. Но начало было положено.

В Лондоне, во время насыщенной культурной программы, которую Скьяпарелли, воспитанная в духе просвещенной интеллигенции, составляла себе в каждом городе, она посетила лекцию, где ораторствовал импозантный граф Уильям де Вендт де Керлор, оккультист и теософ.

Эльза провела с ним ночь, решила, что это наверняка любовь и на следующий день после знакомства сообщила родителям, что выходит за оккультиста замуж. Семья Скьяпарелли взбудоражилась не на шутку, но это только ускорило свадьбу. Наездившись с мужем-лектором по Европе и Америке, родив дочь, больную церебральным параличом и натерпевшись мужниных увлечений смазливыми студентками, Эльза Скьяпарелли, в конце концов, добилась развода и осталась в неприветливом Нью-Йорке почти без средств и с парой едва завязавшихся знакомств.

Протестующая

Впрочем, ей и этого хватило. Она начала сотрудничать с Габриэль Пикабиа, бывшей женой художника-авангардиста Пикабиа, державшей в Нью-Йорке магазин модной одежды. Скьяпарелли должна была работать на подхвате: там подрисовать эскиз, здесь оценить наряд, тут мило пообщаться с клиентками. Вскоре дамы расширили дело и перебрались в Париж. Эльза, не прекращая сотрудничества с Габриэль, устроилась на подработку в антикварную лавку. И принялась наблюдать за чудовищными аппетитами богачей, скучающих в парижских галереях, но как саранча налетающих на модные бутики и сметающих с прилавков все, что подороже.

Именно тогда Скьяпарелли, пораженной этой жаждой потребительства, отрицающей всякий вкус, захотелось создать безумную, кошмарную одежду, которую никто бы не решился купить и которая, тем не менее, была бы произведением искусства.

Для своего замысла Эльза привлекла тяжелую авангардную артиллерию. Она посовещалась с Сальвадором Дали и Жаном Кокто, с которыми в то время уже находилась в добром приятельстве, и закипела работа над феерией.

Творящая

Залп вышел замечательный: в 30-е годы XX века модный Париж тряхнуло. Темпераментная итальянка, отринув все приличия, представила публике свою коллекцию: здесь были и узоры, изображающие омаров, и ожерелья из жуков, сумочки в виде телефонов и шляпки в образе котлет, накладные квадратные плечи и шокирующий розовый цвет, платья с выдранными клочьями и пуговицы в виде скульптур, монет и башен.

Париж замер, глубоко вдохнул… и смел всю коллекцию! Скьяпарелли изумилась. Но было поздно. Ее уже нарекли "новым словом моды", "оригинальным кутюрье" и прочими клише успеха. В 1928 году открылся модный дом Schiapparelli.

Фантазии, которым так противились ее родители, стали визитной карточкой Эльзы. Она воплощала в своих творениях тайные страхи, мании и галлюцинации, обращалась к миру иллюзий и миражей, посвящала целые показы астрологии или же цирку. Кстати, именно Скьяпарелли придумала давать названия не одной знаковой вещи, а коллекции в целом.

Многие ее находки, казавшиеся шокирующими, со временем превратились в поистине культовые. Шляпка-таблетка, столь полюбившаяся Жаклин Кеннеди, флакон духов Shoking в виде обнаженной женской фигуры, "шокирующий розовый", он же цвет фуксии, черный свитер с воротником в виде белого банта… Хулиганка Скиап, сама того не ожидая, стала классикой и эталоном, на который до сих пор равняются мировые кутюрье.

Молчащая

Об их модной войне с Шанель ходят легенды: то мадемуазель, приверженка простоты и стиля, не упускала случая вставить шпильку в адрес "просто итальянской художницы, начавшей шить", то "просто художница", апологет буйства бьющей в глаза оригинальности, не раз высмеивала Коко, рисуя на платьях узнаваемые карикатуры. И будто бы, увы и ах, Шанель пережила войну, обвинения в связи с нацистами, нью-лук Диора и собственный творческий застой, сумев триумфально вернуться после 15-летнего молчания, а вот у Скьяпарелли не получилось…

Эльза действительно оставила мир haute couture в 1939 году и двадцать лет, до самой своей смерти, была верна решению не возвращаться. Но, может быть, дело здесь вовсе не в проигранной конкурентной борьбе. Возможно, Скиап просто надоело фантазировать на потребу публике и толстосумам, готовых купить даже безумие, если оно дорого стоит.