Творчество – это, конечно, адский труд. Актер всегда в плену у обстоятельств, что уж тут поделаешь… Бешеный ритм жизни, вечные поиски. Актер не хозяин самому себе.

Почти все зависит от удачи. Надо непременно оказаться в нужное время в нужном месте… Если мой сын, например, станет актером и будет хотя бы… ну, не знаю, на два процента неудачливее, чем я, я… с ума сойду!

Мы всегда должны оправдывать героев, которых мы играем, даже если они плохие. Поэтому вживаться в образ необходимо. И обычно происходит так: когда твой герой, наконец, родился, ты его чувствуешь, как себя, и он живет от тебя отдельной жизнью.

Кстати, я вообще не боюсь провалить роль, потому что меня правильно учили. Провалить роль означает, что внутри ты – ноль, нет интереса в глазах, ты не нашел способ общения со зрителем, партнером. А разве со мной может такое случиться? (Смеется.) Я всегда стараюсь сыграть максимально хорошо. Для меня по-настоящему «хорошо сыграть» – это дать людям то, после чего они почувствуют себя счастливыми.

Я не отношусь к тем актерам, которые говорят: «Хочу сыграть Гамлета!». Что дадут, то и сыграю. Я не боюсь никакой работы. Между прочим, как ни странно, мелодрама – мой жанр. Я могу подобное играть километрами.

Я, бывает, так устаю, что руки опускаются и хочется забыть вообще обо всем. Но я очень боюсь таких моментов, поэтому всегда стараюсь держать себя в руках. Я очень боюсь состояния внутреннего застоя, безверия, потери фундамента. Стрессы, как ни странно, я глушу все той же работой.

Трудно сказать, что такое любовь. Но могу точно сказать, что в своей жене Ольге я нашел человека, который подходит мне по духу, по образу жизни, по мыслям. Она чудесная мать, замечательная хозяйка. Всегда и во всем меня поддерживает. Что мне еще искать? Это мой человек.

Все браки совершаются на небесах. Люди как детальки: если все совпадает, то они становятся единым механизмом, их ничем не разорвать. И со временем этот механизм все крепче и крепче становится. По крайней мере, так у меня получается.