Про нее шутят, ее снимают, о ней пишут. Последние годы ее жизни расписаны чуть ли не по минутам. Съемки в «Плейбое», роман с певцом Данко и его измена, скандалы «Последнего героя», уход с Первого канала в «Принцип домино»… И при этом ничего не известно о домосковском периоде жизни Даны Борисовой на Крайнем Севере. Может, она что-то скрывает?

— ДАНА, как вашу семью занесло на Крайний Север? Норильск, мягко скажем, не самое благоприятное место на Земле.

Мои молодые и энергичные родители отправились туда из Белоруссии за «длинным рублем». Уровень жизни в Норильске был очень высокий, люди получали по 700–800 рублей в месяц. Мне тогда был годик, а младшая сестра еще даже не родилась.

Первое время мы жили очень тяжело. У нас не было своего жилья, и мы остановились у знакомых родителей. Мама рассказывала, что днем, чтобы не стеснять чужих людей, мы с ней (папа тогда уже устроился на комбинат «Норильский никель») ходили в кино и проводили в кинотеатре по несколько часов. Я была такой непосредственной крохой, что постоянно что-то выкрикивала во время сеанса. Однажды закричала: «Ой, смотрите, тетю убивают!», после чего маму попросили меня успокоить и убаюкать, чтобы не мешала другим смотреть кино.

Условия в Норильске действительно были не самые благоприятные. Когда ветер дул со стороны комбината, над городом нависал жуткий смог, распространялся неприятный запах и дышать было просто невозможно. При этом температура минус 42–45 градусов считалась абсолютно нормальной. Помню, как я однажды пыталась дойти до школы в сильнейшую метель. Я была такой маленькой и худенькой, что делала несколько шагов, и ветер относил меня обратно. Полчаса продолжалась моя борьба со стихией, но я так и не смогла перейти дорогу, развернулась и пошла обратно домой.

Зато в Норильске было чудесное явление под названием «актировки». Каждое утро, перед тем как идти в школу, надо было звонить по телефону «06», где тебе сообщали «актировку» на день. Например, «Сегодня от занятий освобождаются ученики с 1-го по 6-й класс». У старшеклассников редко отменяли уроки из-за морозов, а вот когда я была маленькой, «актировки» длились месяцами. Конечно, нам очень нравилось не ходить в школу, но плохо, что на улице тоже невозможно было гулять. Мы с сестрой сидели дома и читали книжки, потому что заняться было больше нечем. Зато книжек в детстве прочитала огромное количество.

А потом нас отдали в музыкальную школу. Сестра закончила ее с грехом пополам, а я занималась охотно, по два часа в день старательно играла на пианино. Я вообще очень благодарна родителям за то, что они отдавали меня во всякие развивающие кружки и секции.

"Стеснялась носить унтайки"

— У нас был очень популярен такой анекдот. Северянин приезжает в Сочи белый, как снег. «Ты почему такой бледный? У вас разве лета не было?» — удивляются другие отдыхающие. «Да нет, лето было. Просто я в этот день работал», — отвечает он.

А у нас была популярна поговорка «12 месяцев зима, остальное — лето». Может, поэтому у меня такая любовь к морю и солнцу, и отдыхать я предпочитаю только на юге. Уже в годовалом возрасте родители повезли меня на море, потом все летние каникулы я проводила в Сочи или Юрмале.

— А смогли бы жить там, где не бывает снега и морозов?

Нет. Я все-таки северная девушка и люблю зиму. Не скажу, что мне снятся полярные ночи, но ностальгия по Норильску присутствует. Когда приехала в Москву, мне было необычно видеть зимой людей в шапках. Для норильчан московская зима — это весна. При такой погоде в Норильске никто бы шапку не надел. Я до сих пор ношу в Москве головные уборы только ради украшения. А в Норильске у меня была норковая шапка-ушанка. На Cевере носят теплую и практичную одежду.

— Лет семь назад в 40-градусный мороз в Архангельск приехала Валентина Матвиенко (тогда вице-премьер правительства). Заходит г-жа Матвиенко в пресс-центр и вдруг резко останавливается около меня и начинает пристально изучать мою обувь: «Ой, какие милые меховые сапожки! А в них тепло? А они продаются?..» Ошарашенная, в присутствии толпы чиновников я начинаю рассказывать о достоинствах национальной северной обуви — оленьих пимах, а вечером в новостях слышу, что Валентина Матвиенко купила такие же…

У меня тоже были унтайки. Симпатичные, украшенные бисером, но почему-то они линяли изнутри красным цветом. Мои колготки всегда превращались в багровые, и я очень стыдилась этого. Летом в отпуске родители купили мне какие-то модненькие, но очень легкие и непрактичные сапожки. Конечно, в 40-градусный мороз в них нельзя было ходить. Но мне очень хотелось быть красивой. Я каждый день выходила в подъезд, снимала эти унтайки, убирала их в пакет, переодевалась в модные сапоги и, рискуя своим здоровьем, добегала до школы.

— Вы считались первой красавицей в классе?

Лет до 14 я вообще не пользовалась успехом у мальчиков. Ко мне часто «прицепляли» всяких отстающих учеников, я была звеньевой, два месяца даже заменяла председателя совета дружины школы. В общем, была такой активисткой-отличницей и женской привлекательностью не обладала… Но однажды летом поехала в гости к маминому брату в Юрмалу. Там загорела, сделала «химию» и вдруг стала пользоваться бешеной популярностью у местных мальчиков. У меня там закрутился роман, случилась моя первая любовь. Мы гуляли, целовались, потом еще долго переписывались. Правда, имени того мальчика я сейчас не помню.

Когда вернулась в Норильск, на меня как-то по-другому посмотрели мои одноклассники, стали проявлять интерес, приглашать на дискотеках. Из гадкого утенка я превратилась в более-менее симпатичную девушку. Хотя сейчас смотрю на свои старые фотографии и вижу, какой я все-таки была нескладной.

"Я фанатела от формул"

— Интиресно, какие школьные предметы были у Даны Борисовой любимыми, а какие ненавистными?

Удивительно, но любимой у меня была алгебра. Гуманитарные предметы я тоже любила, но вот решать уравнения было для меня наивысшим наслаждением. Я просто фанатела от формул и алгоритмов и считала для себя делом чести решить уравнение первой в классе. Сейчас все формулы, конечно, напрочь забыла, но, думаю, математика научила меня какому-то аналитическому мышлению. Для работы на телевидении лишних знаний не бывает.

— А на телевидение вы, кажется, попали еще школьницей?

Норильская телерадиокомпания решила провести эксперимент и открыла класс телевизионной журналистики. В принципе я никогда не мечтала работать на телевидении. Для этого надо было хорошо писать сочинения, а сочинения всегда были моим слабым местом. Но в 8–9-м классах мне стало интересно писать сочинения, я научилась это делать и, услышав объявление о наборе в экспериментальный класс, пошла на конкурс. И прошла его.

В 10–11-м классах уже зарабатывала деньги, была ведущей молодежной передачи «Зебра» и работала диктором: читала телепрограмму и в прямом эфире вела передачу «Примите поздравления». Однажды читала текст поздравлений, а бумажки упали на пол. Мне ничего не оставалось делать, как залезть под стол за текстом и на пару минут полностью исчезнуть из кадра. Тот, кто включил в этот момент телевизор, не увидел там никого… Мне, конечно, влетело за это от руководства телекомпании.

А школу я окончила не с золотой, а с серебряной медалью, потому что где-то в прошлом осталась «четверка» по геометрии, которую уже невозможно было исправить.

— Сейчас по всей стране вводят единый госэкзамен. Одна из причин — низкий уровень знаний у провинциальных медалистов. Как считаете, ваша медаль тянет на серебро?

Мне кажется, эта проблема действительно существует. У нас в Норильске были случаи, когда людей «тянули» на медаль. Про себя могу сказать, что по черчению я действительно была совершенным бездарем, с этим не поспоришь. А ночью после написания выпускного сочинения ко мне домой приехала учительница, потому что в сочинении на вольную тему я написала что-то слишком смелое. Она предложила не рисковать и дала мне возможность исправить своей рукой что-то там про Пушкина или про Чехова.

А то, что моя медаль настоящая, доказали вступительные экзамены на журфак МГУ. Там уж точно мне не было никаких поблажек. Медалистам давали возможность стать студентами только с одним экзаменом. Я за него не получила «пятерку», поэтому пришлось сдавать экзамены наравне со всеми. Набрала проходной балл и поступила.

— Коленки сильно дрожали?

Нет. Тем не менее я дважды в жизни падала в обморок, и было это как раз во время поступления в МГУ. Первый раз упала в обморок в метро, потом мне на экзамене стало плохо. Но, скорее всего, это из-за психологических нагрузок. Все-таки Москва, большой город, новая обстановка. Сейчас у меня таких проблем нет.

— Только высшего образования вы так и не получили.

У меня «незаконченное высшее образование». На первом курсе была одна или две «четверки», а на втором училась уже с грехом пополам. Сначала меня отчислили за прогулы, я восстановилась. Потом ушла в академический отпуск, затем перевелась на вечерний… Сделала пять или шесть попыток восстановиться, но, к моему стыду и сожалению, они не увенчались успехом. Успокаиваю себя тем, что, когда прекратится моя карьера на телевидении, тогда я посвящу себя учебе. До 35 лет время еще есть.

— Почему до 35? Платно можно учиться хоть в 70 лет.

Ну, вы меня обнадежили! До 70 лет я точно все успею. А совмещать учебу с работой не могу. Проблемы на журфаке возникли только потому, что уже на первом курсе я начала работать в «Армейском магазине». Со мной вместе учился Леша Темнов, папа которого до сих пор работает режиссером программы «Человек и закон». Он услышал от отца про кастинг ведущих для новой программы и рассказал мне об этом. Причем сказал, что передача будет веселой и музыкальной, и это меня очень обрадовало. Я пришла на кастинг, прочитала текст и уже тогда начала сомневаться по поводу тематики программы. В тексте было что-то про армию. Но до конца я поняла, куда попала, только через две недели, когда мне позвонили и сказали, что теперь я буду ездить по воинским частям и брать интервью у солдат, а программа называется «Армейский магазин». Для меня это был неприятный факт. Об армии у меня были самые смутные представления. Папа — не военный, парня в армию не провожала… Но, как мне объяснили, в этом и была моя прелесть.

"Самый ужасный период"

— Ваши родители к тому моменту уже переехали из Норильска?

Когда я училась на первом курсе, им дали квартиру в Сергиевом Посаде, и я переехала из общежития к ним. Ездила три часа на электричке в одну сторону, три часа в другую, а потом еще полчаса добиралась на автобусе до дома. Это был самый ужасный период в моей жизни. Было страшно, потому что возвращалась обычно чуть ли не на последней электричке. Однажды меня даже обокрали. И я решила снять себе квартиру в Одинцове. А потом перебралась к маме с сестрой — они купили квартиру в Москве.

— К маме с сестрой? А отец куда подевался?

В Москве он с нами уже не жил. Не нравилось ему здесь. Он пару раз съездил к себе на родину, в Белоруссию, а на третий уехал и не вернулся.

Мне еще повезло, что меня эта проблема коснулась в 18 лет, а не в 8. Моя сестра на три года младше, и она очень сильно переживала по этому поводу. А я была уже взрослая и подозревала, что у родителей не все в порядке.

— В новой семье отца родилась дочка. Вы общаетесь с сестрой?

Я ее ни разу не видела, даже на фотографиях. Папа однажды привозил их, но я была в командировке. Девочке четыре года, а может, пять или шесть. Я не слежу за этим вопросом. Может, когда стану старше, мне захочется ее увидеть. А пока нет ни времени, ни особого желания.

— Вот сижу сейчас и смотрю на вас: ну не производите вы впечатления конфликтного человека. Однако список девушек, с которыми у вас были скандалы, все увеличивается: Елена Кондулайнен, Лена Перова, Катя Лель…

Катя была на программе под названием «Ни стыда ни совести», и, согласно сценарию, я задала ей вопрос: «Знаете ли вы, что ваш бывший сожитель и продюсер Александр Волков считает, что у вас нет ни стыда ни совести?» Катя обиделась на меня, очень сильно расстроилась… Я принесла ей свои извинения. Но она не восприняла их адекватно, и в мой адрес посыпались угрозы.

А с Леной Перовой у меня превосходные отношения, можете ей позвонить и спросить об этом. С Еленой Кондулайнен возник конфликт на «Последнем герое». Я голосовала против нее. Но суть игры как раз в том и заключается, что надо голосовать против кого-то. Кстати, после окончания «Последнего героя» я была признана самой популярной девушкой российского Интернета 2002 года. На победителя Вову Преснякова было в 3–4 раза меньше запросов, чем на меня.

— Вопрос самой популярной девушке российского Интернета. Как стать звездой?

Я не знаю… В популярности я сейчас ощущаю одни недостатки. Поэтому давать советы людям, для того чтобы они стали несчастными, не хочу. В 16 лет, когда я начинала работать на телевидении в Норильске, я даже представить себе не могла, что ко мне появится такой интерес. Мне сейчас неприятно заходить в Интернет и читать то, что обо мне пишут, как меня обсуждают. Говоришь, что тебя затопили соседи сверху, и слышишь: «Так тебе и надо!» Всем интересна моя личная жизнь. А я не хочу об этом говорить.