...Желание заниматься музыкой у меня было, наверное, с класса пятого. То есть с того момента, когда закончились бредни о том, что хорошо бы стать космонавтом.

...Когда пишу песни, я никогда не ставлю задачу довести ее до какого-то логического завершения. Если песня хорошая - она выплывет. Не сегодня, так завтра. Если песня написалась - это уже не просто так, значит, так нужно было. Если песня не ахти какая - она со временем отойдет на задний план.

...Я же всегда боролся за что? За свою свободу. Вот я хочу играть концерт. Мне это приятно. Я получаю за это деньги. Я получаю огромное удовольствие. Вообще, делиться с людьми своим творчеством, своей радостью, грустью - это дорогого стоит. Это дело очень приятное. Но. Что самое главное - мы еще из того времени, мы вне каких-то продюсеров, которые диктуют, как и что. Мы какие есть - такие есть.

...Просто мы не ценим того, что происходит с нами. Мы думаем, что это будет всегда. Мы, слава богу, востребованы до сих пор. Ну, нет, есть, конечно, такой момент - по кайфу что-то вспомнить. Но то, что происходит с нами сейчас - тоже интересно. Просто, вспоминая себя тогдашнего, понимаешь - уходит время рок-н-ролла.

..Я помню, говорил с Миттой, когда была премьера «Праздника» (фильм Игоря Сукачева, вышедший в 2001 году, - L'). Александр Наумович - человек, который повлиял и на нас вместе, и на Гарика в частности. Я спросил его тогда: «Александр Наумович, как вам кино?» Он ответил «Это просто другое кино». И это здорово. Нельзя подстраиваться.

...Я о дуэтах изначально никогда не думал. Просто писал песни. Вот мы говорим о Вите (Цое, - L'), о Гарике... Я о Гарике говорю в каждом интервью, потому что всё, что случилось со мной, - это благодаря ему. Какую песню ни дай Сукачеву, Кинчеву, Кипелову (хотя Валерка в этом смысле был более требователен к себе), Чижу, Маргулису - этим людям что ни дай, если это подходит им по духу, все будет прекрасно.

(Об Алле Пугачевой) ...мы с Гариком в то время были такие панки, очень независимые. Раздолбаи. И мы понимаем, что и она такая же - свободная внутренне. Хотя в ее положении она, может быть, не очень это показывает. Хотя, когда мы встречаемся, то становится понятно, что человек этот свободен и, может быть, гораздо более свободен, чем ты сам.

...Первым, кто мне позвонил, когда я стал участником ледового шоу, был Костя Кинчев. Сказал: «Серега, мы всей семьей болеем за тебя. Вообще, как ты решился на это?» Потом звонит Гарик. А Гарик катается на коньках. И говорит: «Серый, ты же задом ездишь! Даже я задом сейчас не смогу!»

...Сейчас такое время, что даже если тебе протягивают волосатую руку, есть смысл этим воспользоваться. Скорее всего, тобой попользуются 2-3 года и выкинут. И наберут новых людей. Но момент истины наступает. Если человек использует тот опыт и ту информацию, которые он получил за эти два непростых года, и в нем есть что-то настоящее, это настоящее останется. Но это редкость. Чаще за эти 2-3 года людей ломают. <...> И выживут сильнейшие. Выплывут не все.