Норберт Винер начал свою автобиографию словами: "Я был чудо-ребенком". Пожалуй, про себя я бы мог сказать: "Я был монстром". Возможно это и преувеличение, но я, будучи еще совсем маленьким, умудрялся затерроризировать абсолютно всех окружающих. Скажем, я соглашался делать, что мне говорят, исключительно, если мой отец забирался на стул и начинал попеременно открывать и закрывать зонтик, кормить же себя я позволял исключительно под столом. Этого я на самом деле не помню; ведь всего лишь начало, лежащее где-то за пределами памяти. Славным малым меня, судя по всему, считали лишь многочисленные тетушки.

В четыре года я научился писать. Толком, правда, это умение использовать не мог. Первое письмо, которое я написал отцу из Сколе, куда ездил со своей мамой, представляло собой небольшое описание моих приключений в настоящем деревенском туалете. Да-да, том самом - с дыркой в деревянном полу. Кое-что я, правда, упоминать не стал. В эту самую дырку я выкинул связку ключей нашего хозяина...

Станислав Лем родился 12-го сентября во Львове. В семье ларинголога. С 1932-го года он посещал II мужскую гимназию имени K. S Szajnochy, закончив которую, в 1939-ом получил аттестат о среднем образовании. В 1940-1941 г.г. после оккупации Львова советскими войсками, Лем изучал медицину в Львовском Мед. Институте...

...Попал я туда окольной дорогой, потому как сперва сдавал экзамен на политехнику, которую считал намного более интересной. Экзамен сдал успешно, но, будучи представителем "неправильного социального класса" (отец - зажиточный ларинголог, то есть буржуа) меня не приняли... Отец использовал свои связи и с помощью профессора Парнаса, известного биохимика, меня пристроили изучать медицину, без малейшего энтузиазма с моей стороны.

Во время немецкой оккупации Лем работал помощником механика и сварщиком в гаражах германской фирмы, занимавшейся переработкой сырья. В 1944-ом, когда Советская армия повторно оккупировала город, Лем продолжил обучение в медицинском институте. В 1946-ом Львов перестал принадлежать Польше, Станислав в рамках акции репатриации переехал в Краков, где начал изучать медицину в Wydziale Medycznym Uniwersytetu Jagiellonskiego.

...Я мог бы зарабатывать достаточно много, работая сварщиком. С одной стороны это выглядело достаточно привлекательно, ибо начинать в Кракове приходилось с нуля. С другой - даже мысль о том, что я могу бросить обучение, сильно огорчала моего отца. В течение некоторого времени я не мог сделать выбор, но, в конце концов, решил продолжить медицинское образование.

В период с 1948-го по 1950-ый Лем работал младшим ассистентом в Konwersatorium Naukoznawczym, возглавляемой Мичеславом Чойновским.

...Знакомство с Чойновским стало переломным моментом в моей жизни. Сильно повлияло на мое общее и интеллектуальное развитие.

Станислав Лем получил сертификат о завершении медицинского образования, но отказался сдавать последние экзамены, чтобы избежать карьеры военного врача. ...Армия забрала всех моих друзей, причем не на год или на два, они остались там навсегда...

Первый роман Лема "Человек с Марса" ("Czlowiek z Marsa") в еженедельном журнале "Nowy Swiat Przygod". Стихотворения и рассказы пана Станислава печатались в "Tygodnik Powszechny", "Zolniez Polski", "Kuznica" и других периодических изданиях. В 1948-ом Лем начал работать над романом "Госпиталь Трансфигурации" ("Szpital Przemieniena"), который не пропустила коммунистическая цензура. Новелла была опубликована лишь восемь лет спустя.

...Каждые несколько недель ездил ночным поездом в Варшаву. Я брал самые дешевые билеты, потому был тогда слишком беден. Там, в Варшаве, я вел бесконечные дискуссии в издательстве "Ksiazka i Wiedza". Эти ребята подвергали чудовищным истязаниям мой "Госпиталь Трансфигурации", количество критических рецензий росло не по дням, а по часам, и в каждой из них роман называли декадентским и контрреволюционным. Мне указывали, что и как надо переделывать... Надежда, что роман все-таки опубликуют, продолжала тлеть, потому я старательно писал и переделывал... Поскольку "Госпиталь Трансфигурации" считался неправильным с "идеологической точки зрения", я обязался написать в будущем дополнительные эпизоды, чтобы достичь "композиционного баланса". В 1951-ом была напечатана первая научно-фантастическая книга Лема - "Астронавты" ("Astronauci").

...В 1950-ом году в доме Писательского Содружества в Закопане я познакомился с неким толстым джентльменом. Однажды с этим самым джентльменом, который, как я впоследствии узнал, оказался никем иным, как Жерзи Пански, из издательства "Czytelnik"; мы отправились погулять в Czarny Staw. Во время нашей прогулки, мы обсуждали проблему практически полного отсутствия польской научной фантастики... Пански поинтересовался, смог бы я написать книгу в означенном жанре. Я, даже и не подозревая о том, кем на самом деле является Жерзи, ответил: "да". Мне казалось, что он - самый обычный толстый парень, который, как и я, случайно остановился в "Астории". Через некоторое время меня поджидал чертовски занятный сюрприз - пришло письмо из "Czytelnik" с авторским предложением. Даже не представляя о чем будет моя книга, я написал название: "Астронавты" и в кратчайшие сроки написал свою первую книгу, которая была без промедления опубликована.

В 1953-ем Лем поженился на докторе Барбаре Лесняк.

...Я познакомился с ней, кажется, в 1950-ом, и после 2-х или 3-х лет осады, она приняла мое предложение. У нас тогда еще не было собственного жилья: я ютился в крошечной комнатке, стены которой были покрыты плесенью, супруга же, собираясь закончить медицинское образование, жила со своей сестрой на улице Сарего...

Научно-фантастические романы Лема принесли ему славу одного из самых великих писателей, работающих в данном направлении. Их можно разбить на две категории: "Эдем" (1959), "Возвращение со Звезд" (1961), "Солярис" (1961), "Непобедимый" (1964), "Глас Господа" (1968), "Рассказы о пилоте Пирксе" (1968) - серьезные новеллы, написанные согласно традициям жанра, кои сам Лем расширил и качественно улучшил. Вторая группа - "Звездные Дневники" (1957), "Рукопись, найденная в ванне" (1961), "Сказки Роботов" (1964), "Кибериада" (1965), "Осмотр на месте" (1982), "Мир на Земле" (1987) - состоит из гротескных работ, наполненных живым искрящимся юмором. Их стиль, зачастую, схож с традиционными литературными формами, такими как басни, мемуары или философские истории:

...В эти политически безынтересные времена... мы убивали один месяц в году, катаясь на лыжах в Закопане. Туда же ездил я и в июне, из-за сенной лихорадки, против которой в те времена лекарств еще не было. Я оставался в доме Писательского Содружества и работал целые дни напролет. Во время одного из таких марафонов написал "Солярис". Подобный метод я применял и в отношении некоторых других книг. Кроме этого, ничего стоящего внимания не происходило - жена продолжала работать радиологом, я - продолжал оставаться рядовым членом Писательского Содружества... До сих пор помню свою поездку с делегацией польских писателей в Восточную Германию, равно как и поездки в Прагу и Советский Союз. Меня там обожали...

Среди всех эссе Лема главенствующую роль занимает "Сумма технологий", оставляя позади кибернетические "Диалоги", "Фантастику и футурологию" и "Filolozofia Przypadku" (попытка создания "общей теории всего"). Эти работы, безусловно, не менее интересны, но "Сумма" связана с проблемами, которые ныне даже более актуальны, нежели, в те времена, когда книга была только написана. Многие прогнозы пана Лема в области культуры и технологии, чудесным образом оказались абсолютно точными...

В 1973-ем году, Американское Сообщество Научных Фантастов признало литературные достижения пана Лема, и он получил предложение вступить в сей клуб. Тем не менее, достаточно быстро Станислава оттуда исключили из-за критических высказываний по поводу низкого уровня Американской НФ. (Занятная позиция членов Science Fiction Writers of America в очередной раз достойна восхищения. Принимают за литературные заслуги, выгоняют - за критику. Пожалуй, нам еще представится возможность подробно поговорить об этом занятном факте. Обсудить своеобразный демарш некоторых здравомыслящих членов клуба. После исключения Лема кое-кто в знак протеста потребовал и своей "отставки". Думаю, Майкла Муркока и Урсулу Ле Гуин нет смысла представлять... - прим. переводчика)

В 1982-ом, после ввода военного положения в Польше, Станислав Лем покинул родину, дабы прослушать курс лекций в Wissenschaftskolleg. Год спустя, он переехал в Венну. Живя за границей, Лем написал две свои последние научно-фантастические книги: "Мир на Земле" и "Фиаско". Писатель вернулся в Польшу в 1988.

В 90-х Лем в основном писал футурологические прогнозы. Он сотрудничал с католическим еженедельником "Tygodnik Powszechy" (статьи "Мир, согласно Лему" были опубликованы в книге "Dziury w calym"), с ежемесячником "Odra", с польской версией журнала "PC Magazine" (статьи были опубликованы в двух книгах: "Tajemnica chinskiego pokoju" и "Bomba megabitowa"). Последняя книга Лема - "Okamgnienie".

Станислав Лем член Польской Ассоциации Писателей и Polish Pen-Club. С 2000-го года Лем является членом комитета "Польша 2000", действующего под протекторатом Польской Академии Наук. В 1994-ом он стал членом PAU (Polska Akademia Umiejetnosci).

Писатель получил несколько польских и международных литературных наград (Polish state prizes, Austrian State Prize for the European Culture), орденов (The Medal of the White Eagle) и ученых степеней (Warsaw Polytechnic, Opole University, University of Lvov, Jagiellonian University).