Маленький пыльный городишко Форбак, Лотарингия (почти на границе Франции и Германии). Здесь жил и работал Йозеф Каас. С тех пор как ему исполнилось 14 лет, он каждый день с утра пораньше спускался в шахту для того, чтобы выйти из нее на закате покрытым въедливой угольной пылью. Но ни тяжелый труд, ни нужда не сломили его. Как был Йозеф милым весельчаком и хохмачом, так он им остался. Неудивительно, что у такого рубахи-парня отбоя от поклонниц не было. Редкая девчонка не заглядывалась на его искреннюю улыбку, но он видел перед собой только одну — маленькую немку Ирмгард. С тех пор, как познакомился с ней на одном из народных гуляний, ни о ком больше думать не мог! Это была любовь с первого взгляда. Их брак был плодовит. Один за другим появились шестеро детей. Ирмгард и Йозеф работали не покладая рук, чтобы обеспечить их пропитание. Но, несмотря на бедность (какой достаток может быть у шахтера и домработницы?), семья была крепкой и дружной. Беременная в седьмой раз, Ирмгард загадала: «Родится девочка — назову Патрисией в честь любимой актрисы Грейс Патрисии Келли».

Патрисия появилась на свет 5 декабря 1966 года. Она не повторила путь своей тезки — великой актрисы.

Угловатая, дерзкая, немного неуклюжая Патрисия с детства больше походила на хулиганистого мальчишку. Петь она начала рано. Ирмгард была на седьмом небе от счастья: она точно знала, что Патрисию ждет великое будущее. Наконец-то кто-то из ее семьи вырвется из круга бедности!

О том, что в Форбаке состоится «Общегородской конкурс юных талантов в возрасте от четырех до четырнадцати лет», Ирмгард узнала за несколько недель до самого конкурса. «Такой шанс выпадает нечасто, — лихорадочно думала она. — Патрисия просто обязана выступить». Недели, наполненные репетициями, пролетели незаметно. Вечером перед решающим днем в квартире Каас царила непривычная для такой многолюдной семьи тишина. Все дети притихли, боясь помешать Патрисии. Ее красивый, сильный голос буквально наполнял маленькую квартирку и рвался ввысь, на волю, за пределы тесных комнат. Вся семья была взбудоражена. Одна только Пат сохраняла невозмутимое спокойствие. Перед сном, вглядываясь в тревожное лицо матери, она сказала не по-детски серьезно: «Не волнуйся, мама, ты хотела, чтобы я боролась. И я буду. Все получится!»

На конкурсе выступали дети в белых рюшах и бантах: пели, танцевали, показывали фокусы — одним словом, демонстрировали свои маленькие нехитрые таланты. Ничто не омрачало торжественного спокойствия до тех пор, пока на сцену не вышел номер 11. По залу прошелестел удивленный шепот. В программке черным по белому значилось: № 11, Патрисия Каас, 10 лет. Но вместо малышки в кружевах на сцене, нагло улыбаясь, стоял сущий чертенок в полосатых мужских штанах и гигантской кепке а-ля Гаврош, лихо сдвинутой на левое ухо. Удивление увеличилось, когда чертенок хриплым, чувственным голосом на чистейшем немецком загорланил шлягер «Лили Марлен»! Это был фурор. Допев песню до конца, не обращая внимания на ошарашенную публику, Патрисия бросилась за кулисы, в объятия матери. Слова были излишни, в глазах Ирмгард Пат прочитала восхищение.

Естественно, она победила. Куда тягаться мяукавшим детишкам с голосищем Эдит Пиаф? За конкурсом незамедлительно последовало приглашение спеть на празднике пива. И Патрисия пела. Но первый, такой головокружительный для любого десятилетнего ребенка взлет оказался настоящим провалом для амбициозной Патрисии. Уже под конец праздника Пат поняла, что пьяные любители пива совершенно не обращают внимания на ее песни, их много больше интересовали хмельной напиток и сальные анекдоты. На глазах выступили слезы обиды. Но… она еще целых три года, несмотря на брезгливость, выступала на праздниках пива, народных гуляньях, в ночных кабаре. Семье нужны были деньги, и Патрисия пела. Все меньше и меньше времени оставалось на учебу. С разрешения матери она бросила школу. Так самая младшая в семье, Патрисия, по существу, превратилась в ее главу, стала основным добытчиком и кормильцем. И поверьте, труд этой крохи был не легче труда ее отца-шахтера.

Когда Патрисии исполнилось 13, в Форбак заехала малоизвестная немецкая блюзовая группа. Попав на выступление маленькой Каас, блюзмены буквально ошалели от восторга: вот это голосище, вот это талантище! Продюсер группы без лишних раздумий предложил Патрисии контракт на серию выступлений в клубе «Ромовая река» в городе Саарбрюккене. Амбициозная и трудолюбивая Патрисия давно поняла, что праздники пива — не ее уровень. А «Ромовая река» — трамплин для старта.

Месть гадкого утенка

«Ну и дыра!» — подумал Бернар Шварц, оглядывая главную площадь Саарбрюккена. Если б не вынужденная остановка, этот парижский продюсер никогда бы не заехал сюда по собственной воле. Но делать было нечего, и он отправился в ближайшую гостиницу снимать для себя номер на ночь. Комнатушка оказалась под стать городу: такая же убогая. Бросив вещи, продюсер спустился в вестибюль узнать у портье, где можно поужинать и скоротать вечер. Портье сообщил, что самое приличное место в городе — клуб «Ромовая река».

«Ромовая река» совершенно не впечатлила раздраженного продюсера. Он без аппетита доел ужин и уже собрался уходить, как вдруг его ноги подкосились, и он плюхнулся обратно на стул. Нет, не сердечный приступ сразил Шварца наповал! Просто на сцену вышла Патрисия. И эта худющая девчонка, похожая на мальчика, поет песню Лайзы Миннелли не хуже, а может быть, даже лучше самой Лайзы! Невероятно! Первый раз за вечер Бернар поблагодарил судьбу за то, что его занесло в этот Богом забытый город. Вот это удача так удача: последний его проект с треском провалился, а вместе с этим голосистым заморышем он сможет добиться многого.

После выступления Патрисия ушла в гримерку. Ее охватила нестерпимая скука. Указательным пальцем Пат вычерчивала вензеля на пыльном зеркале и вполуха слушала своего ухажера Кристофа. Местный парень, простой работяга, был предан девушке как пес. Он самозабвенно, не замечая того, что Патрисия совершенно не следит за ходом его мыслей, яркими красками расписывал их совместное будущее: «…а когда ты станешь совершеннолетней, ждать уже недолго, мы поженимся, обзаведемся собственным жильем! Правда, здорово? Да, Пат?» Патрисия никогда не собиралась за него замуж. Всегда знала, что достойна большего, а тогда то ли от одиночества, то ли от нечего делать благосклонно принимала его ухаживания. Монолог парня прервал стук в дверь. Прямо с порога Шварц предложил ей вместе покорять Париж. Со свойственной ей прямотой, не обращая внимания на полные страха глаза Кристофа, девушка согласилась.

Но путь к звездам, как всем известно, лежит через тернии. Первый сингл Патрисии «Ревнивая», вышедший не без помощи Жерара Депардье, особого успеха не принес. 19-летняя Патрисия продолжала прозябать в безызвестности. «Ничего, крошка, — утешал ее Бернар. — С голосом, как у Эдит Пиаф и Марлен Дитрих, не пропадешь. Просто тебе нужен хит!» — «Перестань сравнивать меня с ними! — В голосе Пат послышались злобные нотки. — Я ничуть не хуже этих двух. Я докажу и тебе, и всем остальным!»

И она доказала. Толчком, как ни страшно это звучит, стало ужасное событие — смерть матери, самого близкого и родного человека. В начале своей творческой деятельности Патрисия часто думала: «Мама будет рада. Она станет мною гордиться. Это ей понравится». А когда Ирмгард не стало, Патрисия начала работать с удвоенной энергией, помня о желании матери видеть дочь, озаренную славой. Сингл «Мадемуазель поет блюз» увидел свет сразу после смерти Ирмгард, и уже через полгода пресса взахлеб писала о новой звезде французского шансона — великолепной Патрисии Каас.

5 декабря, в день своего совершеннолетия, Патрисия вышла на сцену «Олимпии», самого знаменитого зала Франции. Секунда тишины… И на Пат обрушился грохот тридцати тысяч рукоплещущих ладоней. Ради этого она жила, ради этого ублажала своим чудным голосом пьяных бюргеров, ради этого бросила школу.

Допев последнюю песню, поклонившись в миллионный раз и поймав сотый букет, Патрисия бросилась за кулисы: «Бернар! Где он?! Я скажу ему все!» — крутилось у нее в голове. Уже давно она поняла, что любит его. Без сомнения, он и есть мужчина ее мечты. Он сделал из нее певицу, был рядом на протяжении долгих лет, после смерти матери стал самым близким и родным человеком. Сегодня, в день успеха, настал подходящий момент, чтобы открыть ему свои чувства. С трудом преодолев толпу обнимающих и поздравляющих ее людей, Патрисия повисла на шее Бернара и долго страстно шептала ему в ухо: «Я люблю тебя! Я люблю тебя! Я люблю тебя!» Ответ любимого мужчины спустил ее с небес на грешную землю. Ласково отстранив Патрисию, Бернар чмокнул ее в щеку со словами: «Молодец, поздравляю. Вы тут празднуйте, а я домой. Жена заждалась: младший сынишка неважно себя чувствует».

…Мотоцикл летел по ночному Парижу с головокружительной скоростью. Пат, вцепившись в спину верного Кристофа, с наслаждением вдыхала колючий воздух. «Быстрей! Еще быстрей!» — подгоняла она, словно могла убежать от своего унижения, словно встречный ветер мог прогнать из ее головы воспоминания о том, как любимый мужчина отказал ей. Не жалея сил, Кристоф жал на газ. Стрелка спидометра зашкаливала, мотоцикл перестал слушаться, они перевернулись на пустынной дороге. Кристоф сильно разбился, Патрисия же отделалась переломом носа. Пережив пластическую операцию, Каас вышла из больницы совсем другим человеком.

Она расторгла контракт с Бернаром. Он пытался образумить ее. Ему пришлось пройти через суд в попытке отстоять свое имя и деньги, вложенные в певицу, но Шварц разорился и был вынужден сменить профессию. Так Патрисия отомстила ему за неразделенную любовь! С тех пор она решила для себя, что главное в жизни — это карьера. Печальный опыт отбил у нее охоту влюбляться.

Она приобрела роскошные апартаменты в Сен-Жермен-де-Пре — районе парижской элиты. И резко изменилась внешне: из угловатого подростка превратилась в сексуальную женщину. Теперь вместо гадкого утенка на сцену выходила томная пантера, при виде которой у мужчин захватывало дух.

Ее карьера достигла зенита, ее знали и любили миллионы: слава королевы французского шансона гремела далеко за пределами Франции. Все ее диски становились платиновыми. Разве не к этому она стремилась с самого детства? Но почему тогда такая печаль в глазах и страх перед возвращением из очередного тура в шикарную, но пустую квартиру, где ее никто не ждет?

Ален Делон

Весь Париж с утра до вечера пел дифирамбы Патрисии Каас: «Находка! Талант! Чудо!» Мсье Делон отложил в сторону утренний номер «Фигаро» с очередной одой в адрес новоиспеченной певицы. «Интересно, что они все в ней находят? — задумался он. — Неужели так хороша? Надо бы посмотреть».

Результат превзошел все ожидания. Когда под первые аккорды «Мадемуазель поет блюз» прожектор очертил на сцене фигуру Патрисии, Ален Делон, красавец мужчина, гроза и любовь всех женщин, разинул рот. Мсье Делон поймал себя на мысли, что уже давно ни одна женщина не вызывала у него такого сладкого головокружения.

Немного позже, когда он красивым жестом положил к ногам мадемуазель Каас букет роз, ему с трудом удалось выдавить из себя: «Поужинаем вместе?» В ресторане Патрисию словно парализовало. Она не понимала, что происходит вокруг. Приносили какие-то блюда, и она ела, не чувствуя вкуса. Пила какое-то дорогое розовое вино, как пиво, большими глотками. И разбила почти полную бутылку, случайно смахнув ее со стола.

Патрисия не обольщалась на свой счет. Она не могла поверить, что такой мужчина, как Делон, способен привязаться к такой женщине, как она. Пат не строила планов, она просто наслаждалась моментом и на все вопросы отмахивалась: «Просто ему интересно со мной общаться». Но тем не менее их роман продолжался. Наверное, он мог длиться и по сей день, если бы не сумасбродство влюбленного Делона. А он действительно любил свою «мадемуазель блюз», причем так страстно и сильно, что был готов на любой безумный поступок, лишь бы доказать свои чувства не верящей в любовь Патрисии.

В декабре 1990 года французы выбрали Каас «Голосом года», в честь чего по одному из центральных каналов транслировалась целая передача, посвященная певице, — «Вечер Патрисии Каас». Ален Делон вызвался быть добровольным ведущим. Но вместо того, чтобы по сценарию объявить выход королевы шансона, он прокричал в микрофон: «Сейчас вы увидите мадемуазель Каас. Это божественно красивая женщина и великая певица. Я люблю ее!»

Светский Париж был в шоке! Какое откровенное бесстыдство! Ведь Делона ждала дома беременная подружка — голландская манекенщица Розали.

Патрисия испугалась, что связь с Делоном на глазах у злоязычной прессы нанесет непоправимый урон ее карьере. Она стала отказывать ему во встречах, отсылала обратно букеты, не отвечала на звонки. И вскоре представила на суд публики полный откровения диск «Я называю тебя на вы…». Разлука была тяжелой для обоих. Патрисия вновь осталась одна.

Почти семья

Ее карьера продолжала лететь ввысь бешеными темпами, а одиночество и грусть в глазах работали на имидж загадочной женщины. Три концерта в зале «Зенит», по сути, совпали с пиком славы певицы. На разогрев публики Патрисии посоветовали пригласить талантливого бельгийского композитора Филиппа Бергмана. И иностранная звезда немедленно была выписана из Брюсселя.

Перед концертом Пат курила, вглядываясь в свое отражение в зеркале. За спиной послышались шаги, рядом со своим отражением Патрисия увидела широко улыбающееся мужское лицо. Она вздрогнула и резко повернулась к незнакомцу: «Вы кто? Что вам надо?» «Филипп Бергман. Приятно познакомиться». Минуту они молча смотрели друг на друга, глаза в глаза. А потом, не сговариваясь, расхохотались. «Давайте погуляем после концерта. Я заберу вас!» — прокричал Филипп, убегая на сцену. Это было так неожиданно, что Патрисия даже не успела кивнуть в ответ.

Две сказочные недели пролетели как один день. Они гуляли в Булонском лесу, ни на секунду не расцепляя рук, бродили по Монмартру, пили кофе в маленьких кафешках на окраинах Парижа, ходили в кино, покупали билеты в последний ряд и целовались, целовались, целовались. А потом Филипп улетел на родину. Улетел для того, чтобы вернуться. Уже навсегда.

Он один понимал, что за холодным взглядом этой железной женщины — страдание по-настоящему одинокого человека. Он был всегда рядом, он посвятил свою жизнь ей, ее расписанию, ее образу жизни, он заменил ей даже мать. Раньше Пат кидалась за кулисы в объятия Ирмгард, теперь ее ждали сильные руки Филиппа. Они были неразлучны.

Филипп любил ее всем сердцем, мечтал иметь детей, дом и семью. Но Патрисию одолевали другие мечты. Шесть лет Филипп уговаривал любимую родить ребенка. Но мысль о прерванной концертной деятельности приводила ее в ужас. А Бергман устал от встреч между гастролями… Он стал первым мужчиной, который бросил Патрисию. «Эта женщина — из кремня. Она одержима карьерой», — сказал он в одном интервью.

Патрисия кричала в спину уходящему Бергману: «Я буду петь! Всегда! Чего бы мне это ни стоило!».

А может, зря…

А может, зря она тогда дала уйти Филиппу? А может, зря она всю свою жизнь посвятила карьере? А может, слава, известность, признание — это все пустое и преходящее по сравнению с любовью, верностью, семьей?

Ее до сих пор помнят и любят, но никогда больше ей не повторить феерического успеха 90-х годов. И даже съемки в картине Клода Лелуша «А теперь… дамы и господа» не вернули ей былого успеха.

Она завела интрижку с партнером по картине Джереми Айронсом, но дальше поцелуев на глазах у папарацци они не продвинулись. Ясное дело, ведь у Айронса в отличие от Каас крепкая семья: жена и двое детей. Разве кому-то захочется рисковать своим счастьем из-за женщины, готовой ради карьеры отказаться от всего, в том числе и от настоящего чувства?

Она обрекла себя на одиночество, от которого невозможно избавиться. Говорят, ей хочется иногда вернуть прошлое: большую дружную семью, времена, когда она была еще бедной и никому не известной. Но любимой!

Она до сих пор, как в детстве, грызет ногти и каждую ночь засыпает в обнимку с плюшевым мишкой, тем самым, которого подарила ей мама перед смертью. Ей хочется завести детей! Но… вместо этого она по всему свету таскает с собой избалованную собачку Текилу, ухаживая за ней, как мать за ребенком. «Почему за успех так дорого надо платить?» — читают многие в ее грустных глазах.