Проездом в Монтевидео, сразу после премьеры «Мисс Такуарембо» (Miss Tacuarembo), храбрая куколка, воплотившая Паулу в «Музыка в ожидании» (Musica en espera), Веронику в «Аргентинец в Нью-Йорке» (Argentino en Nueva York), Эсперансу в теленовеле «Ты — моя жизнь» (Sos mi vida), основательно поговорила с El Observador о своей жизни и карьере.

Вы знаете, что кино — это искусство режиссерское, и во многих случаях лишает актера свободы. Принимая во внимание это, как Вы себя ощущали во время съемок «Мисс Такуарембо»?

Мартин Састре — человек очень умный, и думаю, именно его ум заставляет его прислушиваться к другим, несмотря на то, что он всегда знал, чего хотел. В самом деле, многие вещи были изменены, благодаря вкладу актеров, художественного руководителя и других членов производственной группы. Мой случай — особый, отличный от роли других, потому что мы с Мартином задумали этот проект еще 10 лет назад, 5 лет назад мы встретились, чтобы придать проекту форму. В фильме я играю роль взрослой Наталии, но потом появляется Кандида Лопес, злодейка, я сказала: «О’кей, хочу сыграть этот персонаж». Любой другой режиссер сказал бы: «Нет, ты — главная героиня, ты не можешь играть злодейку». Но он мне сказал: «Очень хорошо!» Так что, это был большой риск. В любом случае, Кандида никогда не встречалась с моим персонажем, когда он вырос.

Значит, Састре «позволяющий»?

Абсолютно. Но, конечно же, я не просто актриса в фильме, потому что, я себя чувствую себя вовлеченной эмоционально. По правде говоря, в какие-то моменты мы походили на монстра о двух головах, который сражался за одни и те же вещи.

И в течение съемок, каким образом Вас обогатило взаимодействие с детьми?

Мне не нравится работать с детьми, никогда не нравилось, я против того, чтобы работать с детьми. Дело в том, что в этой истории неизбежно должен был отразиться мир детей. И дети, которые здесь играют — очаровательны, они очень понравятся. Но для меня это очень большая ответственность, потому что дети должны играть вместо того, чтобы работать. Хотя для них это была игра, актерство — это часть игры. И они трудились в течение небольшого количества дней в неделю и с небольшой дневной нагрузкой, соответственно возрасту.

Но что больше всего Вас позабавило в этих взаимоотношениях?

Больше всего меня позабавило то, что они не знали, что я также играю персонаж Кандиды. И я всем из группы запретила им рассказывать. И тогда в первый день съемок в церкви Санта-Роса, все ждали, все читали сценарий и репетировали с тренером, и когда я пришла, повисла мертвая тишина. Ты не знаешь, как они меня боялись. Они подошли к репетиторше и сказали: «Ай, она такая плохая, я с ней поздоровался, а она посмотрела на меня такими глазами, я коснулся ее руки, она такая холодная!» (Смеется) К тому же я должна была схватить Софию Сильвейру за щечки, и она говорила: «Она такая плохая! Она сделала мне больно!» Ложь! Это то, что они нафантазировали об этом персонаже. И ты не понимал, что это была я, потому что меня гримировали 7 часов.

Одно из главных посланий фильма, это то, что мечта не может быть невозможной. В настоящий момент, Вы делаете именно то, о чем мечтали в детстве?

Да, правда, да. Я всегда хотела стать актрисой, это то, что мне больше всего нравится. Поэтому, я так наслаждалась, играя Кандиду, даже больше, чем другой мой персонаж, потому что я была в восторге от того, что нужно было переодеваться и менять голос. В это я играла в детстве.

Это послание, о котором мы говорим, какое влияние имеет в Уругвае 2010 года?

Если говорить метафорично, иметь мечту – это то, что помогает дышать. Однако если ты остаешься с мечтой и не действуешь, чтобы достичь того, о чем мечтаешь, определенно ничего не исполнится. В отношении Уругвая, думаю, что у всех у нас одна и та же мечта, чтобы страна становилась лучше с каждым днем, и я это вижу очень хорошо. Разумеется, я живу в Аргентине, и возможно, что те, кто живет здесь, не разделяют мое видение. Однако, я вижу, что Уругвай стал более сплоченным, и я этому рада. Думаю, что то, что получилось сказать это: «О’кей, я думаю по-другому в этом аспекте, но в другом мы оба можем думать одинаково! И почему бы не свести воедино наши точки зрения, чтобы идти дальше вместе?» Это мне дает ощущение гордости. Но это то, о чем я тебе говорю: если мечта остается мечтой, и нет конкретного действия, в общем… Я это вижу с социально-политической точки зрения.

Сменим немного тему. Магазин одежды Las Oreiro очень престижный. Чему обязан этот успех?

Это то, что меня очень испугало, дело в том, что с Адрианой мы сгенерировали нечто, что я хотела сделать, чтобы исполнить мечту, что была у нас с детства. Так что, когда она получила диплом дизайнера, я попросила ее приехать из Мехико в Буэнос-Айрес, чтобы реализовать это. Но это было неосознанно, потому что я никогда не думала о том, какой отклик это сможет вызвать. Конечно же мне было необходимо, чтобы мою идею поддержали. Но я перегнула палку. И в какой-то момент я испугалась, потому что я давала интервью о своем призвании, и люди меня спрашивали о том, какой цвет я использовала, вместо того, чтобы спросить, в каком фильме я снималась. (Смеется) Должна тебе признаться у меня был огромный кризис. Я вдруг спросила себя: «Кто же я?» Ну да ладно, это тоже — я. Я актриса любопытная и мне не нравится оставаться без желания что-либо делать.

Но почему Вы получили такой успех?

Потому что мы все сделали спонтанно, мы не занимались изучением рынка: мы сделали то, что не использовалось. В Аргентине у тебя дизайнеры высокого пошива, у которых 30 магазинов, и они продают базовые вещи: джинсы, майки и т.д. Но не существовало промежутка, которым занялись мы: с платьями для коктейлей, для девочек, которым нравится прихорашиваться и быть более вызывающими, с одеждой в стиле ретро 50-х годов. Разумеется, если бы мы предложили это какому-нибудь предпринимателю, он сказал бы — нет. Но мы не размышляем над тем, что мы должны делать, а демонстрируем то, что захотели. И мы это сделали.

Не могли бы Вы рассказать немного о своем кризисе?

Это был кризис, который длился весь год, что мы занимались Las Oreiro, и весь следующий год, я полностью посвятила себя этому, и я говорю не только о коллекциях, но и о бизнесе тоже, который ненавижу. На самом деле я ненавижу все, что заставляет зависеть от других. Потому, что у меня нет секретарши, ассистентки, менеджера. У меня только три года как появился мобильник, и год как появился компьютер. Представь себе, это была фирма с 35-ю служащими. Я не этого хотела для моей жизни, но это было неизбежно, потому что она не могла всем заниматься одна: я занималась магазинами, шлифовала двери, ходила на распродажи, блошиные рынки, говорила с типами, которые продавали пуговицы в Большом Буэнос-Айресе. Все, что там внутри — это часть нашей фантазии, и мы это сделали своими руками. Конечно, когда Las Oreiro взорвалась популярностью, я увидела, что вдруг превратилась в дизайнера, тогда как на самом деле я им не была, а просто хотела делать одежду, которая меня развлекала. А магазин работает благодаря Адриане, которая там присутствует целыми днями. В какой-то момент я ей сказала: «Хорошо, но я не могу жить целый день в мастерской, потому что это — не мое». Я очень вжилась в имидж фирмы и дизайна, но из нас двоих бизнесвумен больше она, а я — тихий ужас.

Возвращаясь к Вашей карьере, взглянув на нее в ретроспективе, какое значение в ней сыграло участие в «Диком Ангеле»?

У меня там было много внутренней работы, потому что я представила программному управляющему Telefe свою идею, которую позже передали автору, чтобы он ее развил. Все, что я сделала — это рассказала все теленовелы, что видела в своей жизни, но с элементом юмора. Я была совсем девчонкой, не ждала результата и не знала, что такое рейтинг, ни праймтайм, ничего. Но эта новела облетела весь мир, стала самой продаваемой в истории Аргентины, и заставила меня объехать многие страны, сопровождая свою музыку и все такое. Было здорово. Ее повторили тысячу раз. И сейчас, ее показывают по кабельному на этой неделе. Бог мой!

Ее нельзя сбрасывать со счетов.

Но это рюкзак, который мне не тяжело нести.

Наталия, в какой степени Вас трогает негативная критика вашего уровня как певицы?

В тот момент мне было больно, потому что человек всегда делает вещи в надежде, что они понравятся другим. Я была очень маленькой, мне было 19 лет, меня слишком подставили к тому же, а я продала очень много дисков. От этого сегодня мне ничего не осталось, ну да ладно. Мне может нравится что-то, а другому человеку — нет.

В ближайшее время Вы не планируете заняться строго музыкальным проектом?

Думаю, нет.

А когда Вы вышли замуж за Рикардо Мольо, ваши взгляды изменились?

Нет, думаю, что человек меняется по мере взросления. Мне по-прежнему нравятся те же вещи, что нравились, когда мне было 12 лет: The Ramones, Jonie Mitchell. Также мне нравятся Bjork, Fiona Apple, Pearl Jam.

Фантастическая группа, особенно «в живую».

Ах! Я ходила на их концерты несколько раз, у меня куча их выступлений лежит в картонных коробках. Eddie Vedder — это нечто впечатляющее.

Поговорим немного о славе. В какой момент любовь людей стала мешать Вам и лишила Вас возможности делать какие-то вещи, которые не будь Вы знаменитой, сделали бы другим способом?

Я не буду говорить, что со мной этого не было, потому что это было. Но я не слишком выставляю себя напоказ. Я катаюсь на велосипеде по моему кварталу, и люди не отдают себе отчета, что это — я, а если и отдают себе в этом отчет, то видят это как нечто обычное. Я обычный человек с работой, отличающейся от обычных. Но я не чуждаюсь славы. Если я выхожу из дома и вижу людей, ожидающих меня, самое маленькое, что я могу для них сделать — это подарить поцелуй и спросить, как дела — это не нечто из другого мира, и это не изменит мой день. На самом деле меня это не тяготит. Хотя, есть моменты, когда чувствуешь себя слишком выставленным на всеобщее обозрение. И есть вещи, которыми человек просто не в силах управлять, например, тем, что о тебе пишет «желтая пресса». Не то, чтобы я привыкла, но это часть игры: происходит и хорошее и плохое. А люди затем заворачивают яйца в газеты. Это не столь важно.

Назовите худшее, что Вы сделали в своей жизни как актриса.

«Качорра» (Kachorra, 2002). Моя работа была плохой. И продукт получился ужасным. Это были две новеллы в одной.

И что бы Вы ответили тому, кто скажет, что Вы добились успеха только лишь потому, что Вы красивая и симпатичная женщина?

Мне нечего бы было сказать ему, потому что он имеет на то право. К тому же, я действительно такая.